«А суицид ли это?» — напряженно раздумывал он, остановленный на подступах к заветной двери строгой девушкой в белоснежном халате:

— Больной под капельницей, с ним ближайшие родственники. Вам туда нельзя.

В это время один из «ближайших родственников» вышел в коридор. На плечах у «родственника» красовались капитанские погоны. В руках он держал красную папку.

— Мальцев! Саша! — окликнул его Алексей.

Это был участковый, с которым они не раз уже сталкивались по общим полицейским делам.

— Алексей Алексеевич! — расплылся в улыбке тот. — Какими судьбами?

— Да вот, работаю теперь вместе с твоим «клиентом», — он кивнул на дверь. — Проблемы, да?

— Работа, сами понимаете, — Мальцев тяжело вздохнул.

— Это суицид или возможно покушение на убийство?

— Предсмертной записки не обнаружено, так что…

— Понятно. Как это случилось?

— Жена не вовремя вернулась. Занятия по йоге отменили, инструктор заболел. Это она мне так сказала. Клиент… то есть пациент, таблеток наглотался. Еще бы часа два — и крышка. А так откачали. Проблевался. Вовремя она пришла.

— А какие таблетки?

— Транквилизаторы. Гербер на них давно сидит.

— А ты давно его знаешь?

— Да с тех пор, как делал свой первый обход по квартирам, знакомился с жильцами. Дом старый, сталинка. Элитный. В советское время там шишки жили: партийная номенклатура, дипломаты… Да и сейчас контингент непростой. Одно слово: буржуи. Так просто не войдешь. Многие всю жизнь там живут. Как те же Герберы. Но со временем они ко мне привыкли.

— Тебя не удивило, что Яков Карлович решил уйти из жизни? — осторожно спросил Алексей. У Гербера уже была неудачная попытка суицида. Интересно, Мальцев в курсе?

— Всякое поговаривали, — вздохнул тот. — Если честно, то нет. Не удивило. Он с такими типами путался. Что ни рожа — то с плаката «их разыскивает полиция». Шучу, конечно, но некоторых я идентифицировал. Доложил, само собой.

— Например, криминальный авторитет по кличке Хан.

— Точно! А вы откуда знаете?

— Его убили, — уклончиво ответил Алексей.

— Уж не Гербер ли руку приложил? — присвистнул Мальцев. — Погодите-ка… А вы где теперь? Раз с Гербером вместе работаете? — сообразил наконец участковый.

Видать, слух еще не везде дошел. Об отставке А. А. Леонидова. Времени ведь прошло немного.

— На вольных хлебах, — уклончиво ответил он.

— Частным сыском занимаетесь? — прищурился Мальцев.

Детективов участковые не любили. Да и сам Алексей их не любил, когда работал в органах. Ушлые частные сыщики так и норовили сунуть взятку, считая, что так можно уладить любую проблему. А борьба с коррупцией последнее время все больше напоминала охоту на ведьм. Поэтому от частных детективов полицейские старались держаться подальше.

И Алексей примирительно сказал:

— Нет, я не детектив. Работаю в службе безопасности. Веду служебное расследование.

— Поня-ятно, — протянул Мальцев, но все равно отреагировал стандартно. Папочку сунул под мышку, на лицо натянул официальное выражение. Сказал: — Я обязан буду доложить о вашем присутствии в больнице.

— Действуй.

Из реанимационной палаты вышла грузная женщина в бесформенном платье-халате, с растрепанными волосами, темными с проседью. Лет шестидесяти, как дал бы ей на вид Алексей. Он уже понял, что это жена Гербера. Та самая, которая не вовремя вернулась с отмененной йоги. Женщина пошла прямо на них, будто слепая. В глазах у нее стояли слезы.

— Софья Марковна, туалет там, — попытался развернуть ее Мальцев в нужном направлении.

Женщина с недоумением посмотрела на него слепыми от слез глазами.

— Все рушится, все… — пробормотала она. — Я ведь говорила ему: давай уедем… пусть в бедности, зато вместе, на родной земле… Все здесь продадим, расплатимся и вздохнем наконец с облегчением… и олигархи банкротятся…

— Ваш муж не хотел объявлять себя банкротом? — не удержался Алексей.

— Вы кто? — невидяще посмотрела на него Софья Марковна, а слева в руку вцепился Мальцев.

Алексей подумал, что участковый хочет оттащить его от Софьи Гербер в подъехавший лифт. Та близоруко прищурилась. Потом вдруг развернулась и пошла в правильном направлении, к туалету.

— Ваш номер теперь шестнадцатый, понятно? — высказался Мальцев, когда они остались вдвоем. — Это дело полиции.

— А когда тебе надо было, ты по-другому со мной говорил.

— Дружба дружбой, а служба службой. Почем я знаю, кто его до суицида довел? Может, на работе проблемы?

— Ладно, работай. — Алексей уже и так понял, что больше из этой ситуации сегодня не вытянешь.

«…вздохнул устало, повесился — и никого не стало», — садясь в машину, он вдруг вспомнил стишок из фильма «Десять негритят», снятого по роману старушки Кристи.

В самом деле: Хан убит, Кочарян прячется невесть где, Волков скрывается в дата-центре, а теперь еще и Гербер попытался улизнуть, причем безвозвратно, на тот свет. «БуЗа» разваливается прямо на глазах. Интересно, как поступит Сажин? Может, послушает все-таки жену и уедет в какую-нибудь Аргентину?

Он все-таки решил доложить о ситуации и набрал номер Сажина.

— Слушаю, — коротко ответил тот.

— Пока ничего. Гербер в реанимации, я побеседовал с участковым. Полиция на такие дела выезжает в обязательном порядке. Гербера сопроводили до реанимационной палаты. Жена говорит, что он банкрот, но боялся объявить себя таковым. Может, из гордости, а может, по другим причинам. Хан к нему домой заходил, и не только он. Похоже, криминальные элементы взяли Гербера в оборот. Он психовал и прочно сидел на транквилизаторах.

— Понятно, — напряженно сказал Сажин. — Значит, через него они решили контролировать общак, следовательно, и меня.

— Я тебе говорил: не доверяй блатным.

— А кому? Сдаться предлагаешь?

— Как там Дарья Витальевна? — сменил он тему.

— Поехала в центр, прогуляться.

— Вы поссорились?

— Нет.

— Вопросы есть или отпускаешь меня до завтра?

— Вопросов много. Но отвечать на них некому. Сколько Гербер проваляется в больнице?

— У меня нет права его допрашивать. А вот у него право есть оттягивать этот разговор насколько возможно.

— То-то и оно. Завтра я буду в офисе.

— Я хотел предложить тебе собрать правление, только собирать, похоже, больше некого.

— Да, дело встало… Говорят, ты решил пострелять? — небрежно спросил Сажин.

— Да вот, что-то в тир потянуло, — ответил он так же небрежно.