Позднее меня часто спрашивали, боялся ли я в этот момент? Не знаю. Наверное, в первый момент падения все-таки боялся, но быстро шарахнулся обо что-то головой и потерял сознание. Очнулся уже на твердой земле от того, что кто-то тащил меня за ноги.

– Очнулся? Шевелиться можешь?

– Не знаю. – Приподнялся и сел, начав шевелить руками и ногами, а мой спаситель, не дожидаясь ответа, вновь ринулся к лежащему на боку распоротому корпусу вертушки. Попробовал встать на ноги и ощутил сильную тошноту. Правда, руки и ноги целы. Боль в спине оказалась не столь сильной, чтобы принимать обезболивающие препараты.

Я помотал головой и, поднявшись, сделал несколько шагов туда, откуда меня только что извлекли. Ничего, идти могу…

– Помоги пилота достать. – Давешний старлей жестом подзывал меня.

– Сейчас.

Мне казалось, что я бегу к нему, но скорее всего, я медленно шел, притом что каждый шаг колоколом отзывался в голове. Мишин уже вытягивал кого-то из разбитого окна пилотской кабины.

– Подхватывай! – Он протянул ко мне за подмышки воющего человека, а сам тут же перехватил его за ноги. В воздухе сильно воняло изооктаном. – Давай же, давай, пока горючка не жахнула! – еще раз поторопил он меня.

Но меня и не надо было поторапливать. Я и сам понимал, что каждая минута на счету. Что, если сейчас тут проскочит какая-нибудь искорка, то от нас останутся только поджаренные бифштексы, завернутые в подгоревшее тряпье, а если сдетонируют боеприпасы, лежащие в чреве вертушки, то… Но думать об этом не хотелось.

Останки вертолета мирно покоились на склоне большой горы, застряв между толстых стволов грецкого ореха. Вылившееся горючее не взорвалось и не загорелось, что не могло не радовать.

Через четверть часа нам стало ясно, что из девяти человек, вылетевших из Моздока, остались в живых семеро, причем двое с сильными травмами и переломами. Остальные выжившие получили множественные легкие ранения и ушибы, но после оказания друг другу первой помощи сохранили способность передвигаться самостоятельно. Все боеспособные, равно как и часть груза, располагались в полутораста метрах от останков винтокрылой машины, так что запах горючки сюда практически не доносился.

Отыскав свой баул, я приблизился к остальным и, превозмогая подкатывающую к горлу тошноту, присел на пристегнутую к штанам «пятую точку» из пенополиэтилена.

– Живой, лейтенант?

– Есть такое.

– Что-то ты староват для двух звездочек, – произнес мордатый летчик с четырьмя звездочками на рукавах и знаком штурмана под ними.

– Хорошо, что высоко не поднимались, – со стоном выдохнул второй пилот с перетянутой грудной клеткой, закрыв глаза и обращаясь непонятно к кому.

– Так нам и врезали как раз потому, что шли низко, – пытался возразить ему штурман. – Не пойму только, чем они нам врезали, скоты!

– Ничего. Главное, что уцелели, – хрипло примирял спорящих вцепившийся как клещ в папку с документами секретчик, которому пришлось наложить шину на дважды переломанную левую руку и перебинтовать голову, пораненную в нескольких местах.

– А вот нашему первому и солдатику не свезло. – Капитан с разодранным окровавленным лицом кивнул головой в сторону, где двое бойцов не торопясь ковыряли землю лопатами и возле которых виднелись два тела, накрытые плащ-накидками.

– Ну так что, лейтенант? Впервые в деле или уже доводилось? – вновь обратил на меня внимание штурман.

– Впервые, – выдавил я из себя и начал исследовать содержимое карманов в поисках сигарет. Ведь были же они у меня! Точно были.

– Ну привыкай, старик. У нас тут и не такое бывает.

– Что делать-то будем? – приблизился ко всем с вопросом старший лейтенант.

– Да как положено. Сообщим о происшествии, организуем оборону и будем ждать помощи, – отозвался секретчик.

– Это-то понятно. Только вертолету тут не сесть – уклон страшный, да и раненых даже на стропах поднять будет трудно. Смотри, какой ветер, – отозвался штурман.

– Да и те, что нас приземлили, могут по нему тоже выстрелить.

– Как бы то ни было, доложить о происшествии я обязан. – Старший лейтенант извлек из подвесной системы свою рацию и, переключив режим, что-то забубнил в нее.

– И все-таки чем же это они шмальнули по нам? – гадал капитан с окровавленным лицом. – Вертолет новый, оборудован системой «Немезида»[39]. Это почти стопроцентная гарантия от ракет. Опять же ни один датчик не зафиксировал наличие людей на курсе. А тут – яркая вспышка, взрыв в подбрюшье и полетели кувырком… Ракета, верно говорю!

– Вспышка! – очнулся второй пилот. – Не просто яркая. Это было ярче солнца и больно глазам!

Упоминание о яркой вспышке насторожило меня.

– А как именно вспыхнуло?

– Да я в этот момент в лобовое стекло не смотрел. Видел только ослепительный отсвет и потом почти сразу: бам! И нас закрутило…

– Солнце, говорю тебе, солнце, и все вокруг белое, как снег! – как заведенный, твердил второй пилот.

– Тогда могу сказать почти наверняка. Мы попали на противовертолетное минное поле. Нам в училище про такое рассказывали.

– Просвети!

– Да все просто. На пути вероятного следования вертолетов ставится «фонарь» – мортирка, или пакет мортирок, выстреливающая вертикально вверх ослепляющий боеприпас. Вот вам и внезапное солнце. Он вырубает зрение на несколько секунд или даже минут, после чего в наибольшей близости от цели радиовзрывателем миллиметрового диапазона активируется выпрыгнувший шрапнельный боеприпас. Бах – и аллес!

– Ха! Интересное кино! А почему «Немезида» не защитила нас от поражения?

– У «Немезиды» два десятка поражающих элементов, так?

– Двадцать четыре, – поправил меня Мишин, оторвавшись от рации.

– Двадцать четыре, – согласился я с ним, – а тут больше тысячи небольших, но очень тяжелых роликов, которые снопом летят в направлении цели. Я же говорю – шрапнель.

– Значит, это она нам лопасти снесла?

– Да, похоже! Странно, что днище не пропорола.

– А оно у нас от пуль защищенное…

– А ты в каком училище обучался-то? – влез в разговор штурман с окровавленным лицом.

– В Псковском, где же еще?!

– Псковское – сила, – проговорил Мишин и добавил, обращаясь ко всем: – Надо искать площадку для посадки вертолета внизу, вот в этом квадрате.

Его палец указывал точку на карте, что была закреплена в нарукавном прозрачном планшете.

– Поближе покажи! – Секретчик приподнялся со своего ложа и через пару мгновений все, кроме двух бойцов, несущих охрану, собрались вокруг рослого старлея.