На основе докладов Осташева Западному фронту все чаще стало освещать наши боевые дела Совинформбюро. Позже я узнал из архивных документов, что, используя информацию Осташева, член Военного совета Западного фронта Хохлов докладывал о нашей деятельности Верховному Главнокомандующему РККА. Первую информацию о небольшой стычке партизан нашего полка с гитлеровцами мы прочитали в газете, которую доставили самолетом вскоре после прибытия Осташева.

«Партизанский отряд имени Лазо, — сообщалось в ней, — действующий в Смоленской области, ворвался в одно село, где 11 немецких квартирьеров подготовляли помещение для немецкой части. Партизаны перебили немецких квартирьеров и устроили засаду около села. Вскоре показались две грузовые автомашины с немецкой пехотой. Огнем из автоматов и гранатами бойцы взорвали машины и уничтожили 44 гитлеровца».

Лазовцы, конечно, знали об этой стычке, хотя она и не была каким-то выдающимся событием. Но то, что о ней сообщило Совинформбюро, то, что об этом бое напечатано во всех газетах, явилось высочайшей наградой для партизан. Эту газету прочитал у нас каждый. И дело тут вовсе не в честолюбии, не в желании прославиться. Радость партизан объяснялась другим: о нас знает Родина. Мы делаем полезное и важное дело, если это нашли нужным отметить в сводке Совинформбюро.

Имея рацию, командование полка получило возможность регулярно информировать штаб фронта о противнике и о боевой деятельности партизан, а также координировать свои действия с действиями советских войск на фронте. Отныне основные задачи ставил перед нами штаб фронта. Это еще больше воодушевляло нас.

Воюют не числом, а умением

В феврале в районе действия полка сложилась благоприятная обстановка для нанесения серьезных ударов по врагу. Теперь, как никогда, мы почувствовали свою силу, хорошо вооружились и начали по-настоящему схватываться с врагом.

Территория, занятая партизанами полка имени Лазо, продолжала расширяться. Мы отбивали у врага все новые села и деревни и пока ни разу не сдавали их. В конце месяца в деревне Старые Луки мы разыскали бывшего второго секретаря Починковского райкома партии С. Н. Бабарина. Договорились вместе направиться в Починковский район, чтобы создать там партизанский отряд, а заодно совершить рейд по фашистским тылам.

Поехали небольшой группой. В нее вошли в основном комсомольцы — Вадим Дрейке, Шура Радьков, Леша Юденков, бывший акробат цирка Алексей и еще около десяти партизан. Отправился с нами и Бабарин.

Резвые лошади вихрем пронесли нас по деревням, занятым партизанами, и через часа два мы уже были в Щербине, в батальоне Майорова. Вокруг расположения батальона, как волки, рыскали фашистские каратели, но близок локоть, да не укусишь. Открыто нападать на батальон Майорова они не решались. Ночевали мы в штабе батальона. Там далеко за полночь ворожил над какими-то бумагами и картами наш старый знакомый Александр Иванович Богданович, начальник штаба.

Комиссар батальона Григорий Иванович Ратников рассказал мне, что Богданович, как пришел к ним с двустволкой за плечами, так и не расстается с ней.

— Как же так? — удивленно спросил я.

— А вот так. Мы уже предлагали и винтовку, и автомат, а он ни в какую: ружье, да и только. Винтовку, говорит, мне таскать тяжело, а автомат не для меня — стар я уже, не приноровлюсь. Зато из ружья жаканом никогда не промажу...

Заготовил он себе сотни две ружейных патронов с пулями и один раз демонстрировал нам свое искусство. И верно: за сто метров навскидку с первого выстрела попал в телеграфный столб...

Наутро, хорошо отдохнув, мы двинулись в Починковский район.

По пути разгромили две волостные управы, захватили документы, роздали населению большое количество продовольствия, собранного ставленниками оккупантов.

В деревне Еленев Холм организовали из местных жителей партизанский отряд, получивший впоследствии название «За Родину». Командиром назначили «окруженца» Н. С. Дупанова, комиссаром стал С. Н. Бабарин. Отряд «За Родину» действовал самостоятельно и не входил в состав полка имени Сергея Лазо. Вскоре к отряду Дупанова присоединилась группа подпольщиков, созданная уроженцем Починковского района Иваном Тимофеевичем Хотулевым[4]. В армии он был капитаном, попал в окружение. В группу входили Павел Шевченко, Федор Пялов, Николай Макаров и другие. Перед отрядом «За Родину» была поставлена задача расширять район деятельности, постараться поднять партизанское движение во всем Починковском районе.

Пожелав успехов вновь созданному партизанскому отряду, наша небольшая группа двинулась на рассвете дальше. Проехали Деркну, Коневичи. Здесь нам рассказали, что в деревне Кононове на сегодня назначено совещание старост и полицейских всей волости, на котором должно присутствовать более двадцати человек. Проводить его будет бургомистр, приехало какое-то важное начальство из Починка. Колхозники охарактеризовали бургомистра как отъявленного негодяя. Посовещавшись, мы решили действовать.

Нас было всего семь, остальные уехали по заданию в соседние деревни. Силы неравны. Однако на нашей стороне внезапность — верный помощник в рискованных операциях.

В Кононове нам удалось узнать точный план дома, в котором проводилось совещание. Дом имел одну дверь и четыре окна, выходившие на две стороны. Председательский стол стоял напротив двери, а участники совещания сидели спиной к ней. Это было выгодно нам: когда мы появимся, нас увидит вначале только председательствующий.

Тут же разработали план. Двое партизан остаются с лошадьми. Если вылазка окажется неудачной, они прикроют наш отход. Мы с Вадимом заходим в хату и командуем: «Руки вверх!» Тем временем Шура Радьков, Леша Юденков и Алексей-Акробат выбивают окна и всовывают в них стволы винтовок и пулемета. Если нам окажут сопротивление, я бросаю противотанковую гранату, и мы с Вадимом выскакиваем из хаты. После взрыва ребята открывают огонь из всех видов оружия.

Все мои спутники, а большинству из них было 14–15 лет, сразу посерьезнели, собрались, подтянулись.

Волостное управление. Кругом много лошадей. На улице — ни души. Мы тихонько подъехали, соскочили с саней и каждый кинулся занимать заранее намеченное место.

На груди у меня автомат, в левой руке — маузер со взведенным курком, в правой — противотанковая граната. У Вадима гранаты заткнуты за пояс, а в руках — немецкий автомат на боевом взводе. Тихо зашли в сени. Постояли, прислушались. Из-за двери доносился визгливый, но уверенный голос:

— Победоносная германская армия... коммунисты предали Россию... бороться против партизан!

Я кивнул Вадиму:

— Пошли!

Открываем настежь дверь. Все присутствующие, кроме бургомистра, сидят к нам спиной. Увидев нас, бургомистр осекся на полуслове.

— Именем Советской власти вы арестованы! Встать! Руки вверх! Если кто двинется с места, взорву всех к чертовой