— Вот и чудненько, зарядим кристаллы здесь, — рыкнул он и поспешил наружу проверить ветер.

— А тебя не интересует почему так? — цеплялась она за рукав.

— Вилли, ты больная, — вырывался он. — И кстати, выметаешься из моего шатра сегодня же. Собирай вещички и на выход.

— Это еще почему? — опешила она.

— За распространение порочащих меня сплетен. Всем в обозе разболтала, что я тебя опорочил.

Принц рвался наружу, пока она буквально висела на нём, удерживая в шатре.

— Родик, это не сплетни. Ты со мной спишь! Люди, которые вместе спят должны быть женаты. И не смей отнекиваться в этот раз!

— Вилли, — нетерпеливо объяснял он. — Есть небольшой нюанс в этой фразе. Я сплю, но я и пальцем к тебе не прикоснулся. Разницу понимаем?

— Дело в том, Роди, что ты ко мне прикасался, даже пальцами, пусть и на ногах. И я к тебе прикасалась. Потому…

В этот момент шатёр над ними стал подниматься. По ногам ударил ветер такой силы, что девушку сбило и вынесло с помоста в воду. В темноте ночи это больше походило на кошмарный сон, потому что всё вокруг пришло в движение от невероятной силы ветра. Он шёл с севера и где-то вдали серой дымкой скручивался в нечто…

— Смерч, — кричал Эрсэн, пытаясь добраться до Принца вопреки стихии. — Смерч в Степи…

Родион с ужасом всмотрелся в дымку на горизонте. В сумерках не разобрать размер смерча, он шёл на юг, сметая на своём пути воду и землю, снег, камни, песок, и казался невероятных размеров, до неба. Чёрная спираль, будто живая двигалась и гудела осиным ульем.

— Браслет дай, — протянул руку ратный маг.

— Ты сможешь это остановить?

— Нет, такой смерч… не остановить… никто не сможет.

Принц бросился к заветному сундуку и в спешке нашёл нитку бусин.

— Вилли, может наслать оцепенение? На смерч может сработать?

Летран стоял рядом с Эрсэном и рассмеялся безумным смехом.

— Чтобы остановить смерч нужно оружие, копье Светоликих. Огромный цельный кристалл с мою голову. Милорд, эта тварь скоро нас убьёт. Смерч водяной, он поднял воду со Степи. Мы там не задохнёмся, а захлебнёмся.

— Не остановить, отвести его можно? — искал решение Родион. — Живее думайте. Сменить курс можно?

Эрсэн растерянно качал головой. Тем временем в обозе творилось что-то невообразимое. Шатры сдуло, телеги подпрыгивали, будто живые, лошади соскальзывали, люди цеплялись за землю, прошлогоднюю траву. Вода бурными потоками направлялась к гигантской воронке, затягивая с собой скарб. Они буквально стояли на краю воронки, зрелище потрясающее своей невероятной смертельной красотой.

— Нужен природный маг, тот, что управляет погодой, — перекрикивал стихию Эрсэн. — Возможно, он смог бы сменить немного курс, но смерч слишком близко.

— Природный маг? — Родион накинул браслет на руку. — Будет вам природный маг.

Эрсэн и Летран вместе бросились его останавливать. Родион выбросил руку вперёд и крикнул «уйди».

И ничего не произошло. Мага из Ригоронца не вышло от слова вовсе, то есть никаких магических способностей, кроме устойчивости к действию эликсиров Диибура не было. Чуда не произошло, стихия словно ненасытное чудовище продолжала приближаться.

Мгновение, и Родион решился. Под ударами стихии он пошёл вдоль обоза. Вилли трепыхалась, словно стяг, она держалась за помост, который медленно сползал в сторону смерча.

Браслет ей на руку. «Оцепеней». Удар. Кристаллы разрядились, но ничего не произошло. Смерч продолжал движение. Кристаллы снова зарядились.

Браслет на руку Тибеля. «Уйди». Нет.

Дедуля. Нет.

Князь. Нет.

Шиэль…

И в этот момент помост с Вилли поднялся в воздух. Родион бросился к телеге с братьями. Он шёл против стихии, словно связанный цепями, словно на нём висели железные путы. Телега с близнецами сама приблизилась к нему, он вцепился за поручни, подтянулся, схватил братьев за ноги, и…

Рёв смерча накрыл с головой. Телега сотрясалась, будто её били кувалдами тысячи злобных человечков. Он мог шевелиться, он это чувствовал, но словно в вязкой смоле, делал это медленно, неосознанно. Мысли просто остановились, грудь сковал такой силы ужас, что он закричал. Рот открылся, из него вышел воздух, а вздохнуть он уже не смог. Только пальцы рук сильнее сжимали что-то очень важное, что-то ценное, что нельзя отпускать, от чего никак нельзя отрываться, и умереть, но со сцепленными руками.

В лицо ударила волна острой воды. Именно острой, она впивалась в кожу и рвала её. Нельзя открыть глаза, его словно спеленали чем-то невероятно сильным, мышцы скручивались с костей. Удар, ещё удар. В плечо, в ногу что-то ударило, боли нет, всё тело просто раздавлено. Мгновение, яркая вспышка, и удар в голову лишил его сознания.

Глава 14

Родион очнулся от собственного стона. Ощущение тела отсутствовало, будто дух выбило, и он пришёл в сознание уже бесплотным. Нужно открыть глаза, но таких мелочей как веки у духа нет. Очень странные ощущения, неприятные, пугающие. Уж лучше боль.

И сразу резкая боль пронзила кожу. Дух открыл глаза и взревел на пределе связок. На нём сидела громадная птица, стервятник с окровавленным клювом. От крика птица заволновалась, добыча ещё не сдохла, придется зайти вечерком. Человек нащупал под рукой палку и отмахнулся от падальщика.

От нереальности происходящего он ещё долго вопил и размахивал орудием. Настоящий бред, от которого хочется кричать громче. Родион закашлялся и попытался отдышаться. Что происходит? Что вообще, святой Кийинт, происходит?

— Роди, что у тебя в руках? — спросил Яни.

Мужчина бездумно смотрел в грязную рожу брата и перевёл взгляд на палку. Кривая железяка была увенчана огромным кристаллом, смутно знакомым и ярко светящимся сквозь комья грязи. Родион отбросил корягу в сторону.

— Ничего себе, птичка, — заметила вторая грязная рожа. — Ты ей приглянулся, она еще не знает, что твое мясцо токсично.

Мужчина выдохнул с какой-то непередаваемой дрожью и ошалелыми глазами оглянулся по сторонам. И лучше бы этого не делал. Потому что вокруг картина складывалась как в сказке с плохим концом.

Смерч.

Степь разительно изменилась. Сейчас утро следующего дня, в лучшем случае следующего. Он неизвестно где, неизвестно когда, и неизвестно, что произошло. Вокруг лежат ошмётки вещей, тряпок, тела неизвестных людей, останки телег, шатров, сундуков. И все это под прекрасным весенним солнцем, заливающем ожившие земли. Трава поднималась прямо на глазах, местами бутоны первоцветов уже открылись и радовали своим разноцветием.

— Вода есть? — прохрипел он.

— Не-а, — с каким-то особым удовольствием ответил Ти. — Воды нет. Но я мокрый.

— Ты по своим причинам мокрый, — хмыкнул Яни.

Родион осторожно посмотрел на близнецов. Яни разделся до пояса, загорал под солнышком, жевал сочный стебель свежей травы.