– Кошмар, заработаешь себе сколиоз, – пробормотал он, выходя из кабинки.

Габриэль позвонил в дверь, переминаясь с ноги на ногу.

– Я расскажу, что случилось, ладно?

– Не смей, – предостерегла я.

Как раз в этот момент папа открыл нараспашку дверь. Он нас услышал.

– Не смей рассказывать что? – спокойно спросил он, переводя бесстрастный взгляд с меня на Габриэля.

– Беренис упала в голодный обморок, – на одном дыхании выдал мой друг.

Спокойствие испарилось с отцовского лица.

– Как упала? Ты ушиблась? – нервничая, спросил он.

Я бросила укоризненный взгляд на Габриэля.

– Этот болтун поймал меня, и я не пострадала.

Папа выглядел растерянным. Его телефон зазвонил, и, бросив взгляд на экран, он произнес:

– Мадам Дебраз звонит – случилось что-то еще?

– Нет, она была свидетелем этого маленького инцидента, – хмуро сказала я.

Отец коротко кивнул и, ответив на звонок, ушел в свой кабинет.

– Ты решил сегодня поставить точку в нашей дружбе? – глядя Габриэлю в глаза, спросила я.

– Давай навсегда забудем, что я сделал сегодня чуть раньше.

На нем была черная водолазка с высоким горлом. Абсолютно непривычный для него прикид. Он проследил за моим взглядом и неловко поправил ворот, на секунду спуская его чуть ниже и открывая моему взору крохотную часть свежего кровоподтека.

– Скрываешь от меня засосы, при этом целуешь после школы. Что вообще происходит?

Габриэль застыл на месте.

– Дай угадаю: ты не хочешь об этом говорить? – Мой голос был пропитан злой иронией.

– Просто забудь, Беренис, – отрезал он и, не дожидаясь моего ответа, развернулся и помчался вниз по лестнице.

С ним что-то происходило, но я была слишком занята своим личным сумасшествием, чтобы вникать в его.

Я прошла в квартиру, желудок неприятно побаливал.

– Ты только глянь на него, – послышалось из зала. – Поверь, однажды его обязательно посадят.

Я постаралась незаметно пробраться к себе в комнату, но в коридор ураганом выбежала Клэр. Вид у нее был злой и встревоженный. Она прошла мимо, даже не одарив меня своим фирменным уничтожающим взглядом.

– Детка, прости. Я не подумала, когда показала тебе этот журнал. – Вслед за ней из комнаты показалась мама: она расстроенно сжимала кулаки и мчалась вслед за старшей дочерью, словно меня в коридоре вовсе не было.

Мне стало интересно, что за журнал, и я зашла в зал. На диване валялся экземпляр, привлекая внимание дешевой яркой обложкой, на которой был изображен Тео.

«Секс, наркотики, рок-н-ролл! Как долго власти будут закрывать глаза на притоны Тео де Лагаса?»

При виде его фотографии мое сердце забилось с утроенной скоростью. Дрожащими пальцами я развернула журнал на нужной странице.

«Изнасилование. Очередное изнасилование. Жертву накачали наркотиками…» Я не успела прочитать дальше. Из рук грубо вырвали журнал. Часть обложки осталась у меня между пальцами.

– Нравится статья? – зло сверкнув глазами, спросила Клэр. – Как тебе сюжет? Захватывает?

Я невольно отшатнулась от нее, но она продолжила свое наступление.

– Ты побледнела. Что тебя так напугало? Изнасилование? Страшно, да? – Она подошла ближе. – Это именно то, что произошло со мной, – змеиным шепотом произнесла она и, резко развернувшись, выбежала из зала.

Ошарашенная ее словами, я уставилась ей вслед.

Мама бросила взгляд на кусок журнала у меня в руке и нахмурилась. Она не слышала, что именно мне сказала Клэр.

– Какая же я идиотка – нашла что ей показывать, – пробормотала она.

В ответ на мой непонимающий взгляд мама тихо сказала:

– Это был он, Беренис. – Ее голос дрожал от глубокой ненависти. – На терапии Клэр призналась, что на наркотики ее подсадил Тео.

Его имя она выплюнула словно ругательство, будто произносить его ей физически больно.

– Мы доверили ему свою дочурку, а он вот что с ней сделал…

– Ты знала, что она на лечении? – удивленно спросила я.

– Конечно, я же не вчера родилась. Ваш отец был прав: ей помогло. – Мамины глаза засияли. – Она абсолютно другой человек.

У меня не было сил слушать этот бред. Я подошла к ней ближе и настойчиво уточнила:

– Она сказала, что это был Тео, или этому есть доказательства?

Мама подняла на меня глаза и прищурилась.

– Ты не веришь родной сестре? – с упреком спросила она.

Я молчала. Слова Клэр эхом отзывались у меня в сознании. «Это именно то, что произошло со мной…» И я ей не верила. Ни единому ее слову. Не. Верила.

LE PRÉSENT

АУКЦИОН ПОДХОДИТ К КОНЦУ, и Огюст слегка наклоняет голову, демонстративно указывая в сторону двери для сотрудников музея. Я же бросаю взгляд на Тео. Рядом с ним трое мужчин – он дает указания, и они растворяются в толпе.

– Он притащил с собой ищеек, – нервничая, шепчу я.

– Мы воспользуемся дверью для персонала, поверь, это будет безопаснее всего. – Он печатает что-то в телефоне. Скорее всего, предупреждает своих людей о нашем внезапном побеге. – Куда делись эти чертовы дебилы? – бормоча под нос ругательства, шипит Огюст и тут же добавляет: – У нас нет времени прохлаждаться – идем, Беренис.

Но мы не успеваем отойти – неожиданно к нам подходит Альбери со своими людьми, и они перегораживают нам путь. Огюст заметно раздражен таким нахальным поведением, но все же сдержанно улыбается:

– Чем могу быть полезен?

– Огюст, друг мой! Прекрасная Сесиль. – Альбери учтиво кивает головой, а я задумываюсь: не представлял ли меня Огюст как Селин?

– Я хотел бы пригласить вас на ужин, – чинно продолжает коллекционер. Огюст набирает в легкие воздух, чтобы вежливо отказаться, но Альбери, предвидя это, демонстративно приподнимает руку, жестом останавливая его: – Нет-нет, приятель! Я не приму никаких отказов.

– Боюсь, вам все же придется войти в мое положение: я старик, а время нынче позднее, – посмеиваясь, отвечает ему Огюст.

На утонченном лице Альбери появляется хитрая, опасная улыбка.

– Я знал, что ты это скажешь, – что ж, боюсь, у вас все-таки нет выбора. У нас нет времени на споры.

Сзади меня встает мужчина, и внезапно я чувствую, как что-то твердое упирается мне в спину. От неожиданности я дергаюсь.

– Тише, смирно стой. – Над ухом раздается грубый голос.

Я сглатываю ком в горле и бросаю взгляд на Огюста. Он мгновенно все понимает.