– Я забыла сумку, – спустя минуту молчания наконец пробормотала я, – у меня нет денег.

Парень пожал плечами:

– Я заплачу, пош…

– Мне нужно позвонить, – перебив его, сказала я.

Он продолжал изучающе разглядывать меня; замешкавшись на секунду, все же достал телефон из кармана пальто.

– Позвонить в полицию? – аккуратно спросил он.

Я покачала головой и на одном дыхании назвала те самые цифры, что вспыхивали в сознании. Он быстро печатал под мою диктовку и, закончив, подал мне телефон. Но у меня так тряслись руки, что я не смогла его взять. Он поставил вызов на громкую связь и подошел ближе. Я посмотрела в его глаза, цвет которых не смогла разобрать при вечернем свете. Светлые, добрые, красивые.

– Спасибо, – прошептала я, слушая гудки на том конце.

– Да не за что, – замявшись, ответил он, глядя на мою окровавленную кисть.

Гудки продолжались, сработал автоответчик.

– Это Ниса, – разочарованно сказала я, оставляя сообщение.

Парень сбросил вызов и поинтересовался:

– Мы можем позвонить кому-нибудь еще?

– Нет.

Слезы подступили к глазам.

– Тогда предлагаю пойти в аптеку и перевязать… – Он не успел договорить – зазвонил телефон, прерывая его. – Это тебя, – сказал он, отвечая на звонок.

– Ниса? – на том конце раздался голос Тео.

– Тео, забери меня, – прошептала я и, не выдержав, расплакалась.

– Где ты? – мгновенно спросил он.

Я посмотрела на парня рядом, давая ему понять, что не знаю название улицы.

– Мы на рю Шевер, в седьмом округе, недалеко от Дома инвалидов[26], – сообщил он.

– А ты кто такой?

Парень бросил на меня растерянный взгляд.

– Он дал мне позвонить, – сипло произнесла я.

– Я сейчас заберу тебя, ладно? – более мягким тоном отозвался де Лагас. – Будь там и никуда не уходи, хорошо? Этот человек может подождать с тобой?

– Да, – ответил парень и ободряюще мне улыбнулся.

– Ниса? – позвал Тео.

– Я здесь.

– Я скоро буду, – словно давая мне обещание, произнес он и отключился.

– Твой парень? – спросил незнакомец.

Я молча пожала плечами. У меня не было ответа на этот вопрос.

– Я считаю, нам все же надо обработать рану. Дай глянуть. – Он взял мою кисть в свою руку и осмотрел. – Кажется, зашивать не придется.

– Ты врач?

– Фармацевт, – с улыбкой ответил он.

– Понятно, почему ты так спокойно реагируешь.

Он ухмыльнулся:

– После случая, когда у меня попросили вагинальную грушу, а потом потребовали объяснить, как ею пользоваться (стоит отметить, что в аптеке в тот момент была огромная очередь и все взгляды были направлены на меня)… мне вообще ничего не страшно.

Я подавила улыбку. Он отвлекал меня.

– Как тебя зовут? – спросила я.

– Матье, – представился он и, оторвав взгляд от моего пореза, сказал: – Я сейчас вернусь, принесу все необходимое и обработаю рану. Чем ты так порезалась?

Я молчала, и Матье тут же добавил:

– Я пытаюсь понять, было ли это сделано ржавым предметом, – порез неровный. Нужно ли тебе делать укол от столбняка, понимаешь?

– Это был не ржавый предмет.

Он кивнул.

– Тогда все, больше вопросов нет. В общем, жди здесь.

Матье побежал через дорогу в сторону аптеки. Я села на зеленую лавочку под фонарем и сделала глубокий вдох. Резкий шум двигателя прорезал тишину парижской узенькой улицы. Черная «ауди» затормозила прямо передо мной. Это было очень быстро. Так быстро, что я оказалась не готова к встрече с ним.

Я смотрела, как он выходит из машины, и мое сердце билось все сильнее. Он был в черном классическом костюме. Тео смотрел на меня сверху вниз, и я видела, как его адамово яблоко дрогнуло, словно он тоже не был готов к этой встрече.

– Что случилось, Беренис? – Как всегда, спокойный, невозмутимый тон.

Он не подошел ко мне. Остался стоять около машины, вновь возводя стену между нами. Мне так сложно было его понять. По телефону он говорил обеспокоенно, а сейчас смотрит на меня с нескрываемым равнодушием.

– Так, я взял антисептик, бинт, пластырь и заживляющий крем. Этого должно хватить. – Из ниоткуда появился Матье.

Его дыхание было сбивчивым, будто он спешил изо всех сил. Он не заметил машину у обочины, слишком был занят содержимым свертка из аптеки.

– Еще купил тебе обезболивающее – порез выглядит довольно болезненным, – продолжил говорить он и сел рядом со мной.

Я молча протянула ему левую руку. Тео, сузив глаза, проследил за моим движением и бросил недоуменный взгляд на Матье.

– Что тут произошло? – тихо, но зловеще спросил он, и Матье от неожиданности выронил из рук антисептик.

Медленным шагом Тео подошел ближе и осмотрел мою рану. Он уставился мне в глаза, молча задавая свой вопрос.

– Я чуть не придушила ее, – не пряча взгляда, прошептала я, – это не была самозащита. – Мой голос дрожал. – Я чуть не придушила ее… – еле слышно повторила я.

Боковым зрением я видела, как неестественно застыл Матье. Шок отпечатался у него на лице. Но от де Лагаса исходило удивительное спокойствие.

– Иди сюда. – Тео тихонько помог мне встать с лавочки и обнял.

Я тряслась у него в руках.

– Я хотела убить ее, – промямлила я ему в грудь. Он крепче обнял меня.

– Ты не хотела, – твердо произнес он.

– Как ты можешь быть в этом так уверен? Я душила ее.

Он посмотрел мне в глаза:

– Ты потеряла контроль. Это не было осознанным решением.

– Но это не оправдывает меня! – не выдержав, крикнула я.

Его хватка на моих плечах усилилась.

– Ниса, послушай меня. Ты не хотела этого, поверь мне. Я знаю, каково это, когда ты теряешь контроль до такой степени, что перестаешь узнавать себя, – признался он, и голос его был пропитан сожалением. – Поверь мне. Ты. Не. Хотела. Этого.

Тогда я не задумалась о сказанных им словах, тогда мне хотелось, чтобы он снял с меня грязное чувство вины, которое не давало вздохнуть и гирями обложило грудную клетку.

Тео ласково повел ладонью вдоль линии моего позвоночника.

– То, что ты коришь себя за содеянное, доказывает, что ты не монстр.