В основном на меня не обращали внимание, но пара групп придворных вдруг принялась жарко шептаться, когда я проходила мимо. Ничего не понимаю, почему такой интерес? Если бы в одежде были нарушения каких-то здешних правил, например, нельзя с собой носить книжки, мне бы сказали соседки. Или не сказали бы?

О! Вот он! Стоит один и явно кого-то высматривает… Худощавая фигура с белокурыми аккуратно завитыми прядками повернулась ко мне на волне шепотков, глаза моего знакомого забегали. Я уж было подумала, что меня демонстративно не узнают, но виконт дас Когош подчеркнуто уважительно поклонился и в ответ на мой такой же неспешный и максимально вежливый реверанс — пропел:

— Ах, как я рад вас видеть этим прекрасным вечером, лэра Хельвин. Позвольте предложить вам прогулку по залу[11], я мечтаю познакомить вас со здешними достопримечательностями. Позвольте начать с фуршетного стола? Вы не против?

Угу, срочно идем рассматривать еду.

— Что тут происходит? — тихо спросила я, когда мы величаво двинулись к узким столикам в конце помещения. На них ярусами возвышались бокалы с напитками, а внизу скромно стояли по-королевски темно-синие тарелочки с еще нетронутыми закусками.

— Обычные сплетни, ничего, о чем следовало бы переживать, милая Хани, — уголком рта пробормотал Озра и ловко раскланялся с каким-то напомащенным хлыщем. — Только что стало известно, что Филип Габардил слег после завтрака. Сейчас ему лучше, но подозревают отравление. А это всегда вызывает самые разнообразные слухи.

— Ничего себе. Но он сидел по другую сторону стола. Да и зачем он мне нужен? — шокировано процедила я, с трудом сохраняя спокойное выражение лица.

— Яд не пищевой, княжича чем-то укололи. Но я буду свидетельствовать в вашу пользу, можете не волноваться. Я точно видел, что во время дуэли вы не вытаскивали спицу из прически. И мне кажется, что не в вашем характере действовать исподтишка. Так что даже не переживайте, все выяснится и забудется…

Все равно неприятно. Получить славу отравительницы на второй день пребывания во дворце — не самая моя заветная девичья мечта.

— Не скажи, — забормотал голос Пра. — Доказать ничего не докажут, а бояться и уважать будут. Ты просто не понимаешь силу правильного имиджа. Сама посуди, кому интересна просто герцогиня Эльвинейская, урожденная дас Хельвин? То ли дело — Лидия Ядовитая!

Я едва не споткнулась. Никак не пойму шутит моя родственница или серьезно такое советует Обычно властители земель получают прозвища за нечто существенное и глобальное, например, Никион Завоеватель слыл редкостно агрессивным типом, годами «не слезающим с боевого коня». Его единственное созвездие прожгло князю кожу чуть не до кости от постоянного применения.

Или Елена Набожная, она возводила храмы для Харигана чуть не через метр, изводя жителей специальным строительным налогом.

Чтобы меня прозвали Ядовитой, я не только старшего Габардила травануть должна, а полдворца выкосить. Лично каждому плошечку подносить.

Кроме того, я категорически не хочу слыть злой, пусть и могущественной. Куда больше мне нравится идея называться Справедливой, например, или Милостивой.

Не Ядовитой точно. Мало что в своей жизни я хотела столь же страстно как признания подданных. Да, я хочу, чтобы меня любили.

— Благодарю вас, баронет, за добрые слова и защиту, — я благосклонно кивнула и подхватила бокал, который вручил мне Озра. Хотела первой напомнить ему о нашем деловом разговоре, но на меня шикнула Пра, сообщив, что не ценится само в руки плывущее. Пусть, дескать, сам заговорит…

А если он забыл?! Проклятие! Мне нужны деньги! Срочно! Немедленно… Если я не заплачу швеям… позору не оберемся.

— Я вас так и не дождался на обеде, — учтиво проговорил Озра, тряхнув тщательно завитой головой.

— Ага! — завопила Ядвига. — Ждал тебя белобрысый!

Я скромно потупилась.

— Мы не стремимся к публичности. Насколько знаю, достаточно появляться за столом раз в день, на завтрак или ужин, не так ли?

— Да вы, бедняжки, кусок там проглотить не можете. Тебя вопросами мучают, а эти две дурочки рты завесили и — на тебе — есть пошли. Удивительно, почему голодные возвращаются?

— Вы совершенно правы, лэра Хани. Но я был расстроен, хотел побеседовать с вами о занятиях по утрам или вечерам. Вы же не передумали?

Слава Ракхоту. Я постаралась не выдохнуть облегченно под довольные комментарии Ядвиги:

— Паузу! Паузу держи, милая! Еще… Вот теперь — говори.

— Рада буду вам помочь, лэр Когош, в… — с трудом дождавшись, когда завершится этикетная пауза, подобающая юной, не согласной на все подряд леди, я собиралась предложить соседу рассветный вариант, но меня прервали.

Створки дверей неприлично громко хлопнули. И под оханье придворных в зал почему-то вбежали… собаки. Белые невысокие охотничьи псы с лаем, весело скребя когтями паркет влетели внутрь. Они помчались между присутствующими, то рыча, то облаивая отскакивающих с дороги придворных. Путь они держали прямиком к столу с едой, то есть местом, где уединились мы с баронетом.

В жизни не уступала собакам и сейчас не собираюсь. Когда одна из них попыталась наскочить на меня, чтобы оттереть от стола, я топнула ногой, процедив: «Только попробуй». И пес благоразумно принялся тормозить всеми четырьмя лапами.

Как вообще можно пустить животных на званый вечер? Что за демонстративное попирание правил приличия? Кажется, мы с Пра возмутились одновременно. Но обе бессловно.

Потому что вслед за сворой в зал вошли принцы со свитой. Наследники щеголяли светло-серыми, жемчужного оттенка камзолами. Блестели, отражая свет, мелкие драгоценные пуговицы жилетов. Сопровождение нарядилось не в пример ярче, по местной моде украсив себя в дополнение бантами и сверкающими подвесками.

Улыбающаяся и говорливая компания направилась прямиком к сцене, мимо нас, вообще не оглядываясь по сторонам. Повезло то как.

— Хм. Мне пора, — прошептала я, легонько стукнув по локтю Озры дневником вместо отсутствующего веера. — Может быть проводите меня до Лунного Дворца? По дороге обсудим удобное время уроков.

Аккуратно поставив бокалы на столы, мы сделали шаг. Но проклятая собака, так и не сводящая с меня глаз, посмотрела на проходящую свиту, вернула себе былую самоуверенность и грозно зарычала, привлекая всеобщее внимание.

«Что ж мне не прячется-то» — с тоской подумала я. «Этому нам сложно научиться, незаметность у нас не в природе», — пробормотала Пра, — «Настоящий Хельвин среди остальных заметен словно конь на заборе».