Мистер Диси завершал свой рассказ: он позвонил в офис шерифа; его жена увела детей в дальнюю комнату и заперлась там с ними; он принял душ, потому что был весь перепачкан кровью; потом прибыли и начали осмотр места преступления помощники шерифа, «скорая» увезла тело жертвы; они с женой оставались с детьми у себя в доме приблизительно до двух часов, потом поехали с ними в клэнтонскую больницу, где не отходили от них, пока не прибыла их родственница из Миссури.

В его показаниях не было ничего, что Уилбенкс мог бы оспорить или подвергнуть сомнению, поэтому адвокат отказался от перекрестного допроса. Обвинение объявило, что у него больше нет свидетелей, и мы отправились на перерыв. Я повез Джинджер в Карауэй, в единственный известный мне мексиканский ресторанчик, где мы ели энчилады[10], сидя под раскидистым дубом и разговаривая о чем угодно, только не о процессе. Она была подавлена, хотела уехать из округа Форд и забыть это место и все, что здесь случилось, навсегда, как кошмарный сон.

Мне же, разумеется, хотелось, чтобы она осталась.

* * *

Свою защиту Люсьен Уилбенкс начал с жизнерадостного рассказа о том, каким чудесным молодым человеком является на самом деле Дэнни Пэджит. Он весьма успешно окончил среднюю школу, не покладая рук трудился в семейном бизнесе, мечтал когда-нибудь завести собственное дело. Он никогда не задерживался полицией. Единственным его столкновением с законом — единственным! — был штраф за превышение скорости, который он схлопотал в шестнадцатилетнем возрасте.

Искусством убеждать Люсьен владел весьма недурно, но задача оказалась в принципе невыполнимой. Невозможно было ни при каких обстоятельствах сделать из Пэджита ласкового, свернувшегося калачиком детеныша. Многие в зале, слушая речь адвоката, ухмылялись и прыскали. Однако не нам предстояло выносить приговор, и Люсьен распинался не для нас, а для присяжных, заглядывая им в глаза, и никто не знал, не держат ли уже он и его клиент пары голосов у себя в кармане.

Конечно же, Дэнни не святой, продолжал Уилбенкс. Как многим красивым юношам, ему нравится дамское общество. К сожалению, ему не повезло: он встретил не ту женщину — замужнюю, к несчастью, даму. И в ночь, когда убили Роду Кассело, он был с ней.

— Послушайте меня! — воззвал он к присяжным. — Мой клиент не убивал мисс Кассело! В момент, когда совершалось это чудовищное убийство, он был с другой женщиной, у нее дома, неподалеку от дома Кассело. У него железное алиби.

Это сообщение словно бы вытеснило собой весь воздух из зала, и в течение долгой минуты, не в силах дышать, мы ожидали следующего сюрприза. Люсьен мастерски вел свою партию.

— Эта женщина, его любовница, и есть наша первая свидетельница, — наконец провозгласил он.

Через секунду после того, как смолк голос Люсьена, женщину ввели в зал. Ее звали Лидия Винс. На мой вопрос, кто это, Бэгги шепотом ответил, что никогда о ней не слыхал и вообще не знает никаких Винсов, проживающих в Бич-Хилл. В зале многие перешептывались, стараясь узнать друг у друга хоть что-нибудь об этой даме, но, судя по поднятым бровям, озадаченным взглядам и покачиваниям голов, она никому не была известна. Из ответов на предварительные вопросы Уилбенкса выяснилось, что до прошлого марта свидетельница жила в арендованном доме на Херт-роуд, но теперь переехала в Тьюпело, что они с мужем разводятся, что у нее есть ребенок, что выросла она в округе Тайлер и в настоящий момент нигде не работает. Крашеной блондинке было лет тридцать, и она обладала своего рода дешевой привлекательностью: короткая юбка, обтягивающая пышную грудь блузка. Миссис Винс изо всех сил демонстрировала, что до смерти боится этих слушаний.

Связь между ней и Дэнни, по ее утверждению, длилась около года. Я взглянул на мисс Калли и ничуть не удивился, увидев, что она не верит.

В ночь убийства Роды, продолжала свидетельница, Дэнни был у нее. Малкольм Винс, ее муж, должен был находиться в Мемфисе по каким-то делам, она не в курсе подробностей. Он вообще часто бывал тогда в отъезде. Они с Дэнни дважды совершили половой акт, и молодой человек уже собирался было уезжать, когда возле дома показался грузовик ее мужа. Дэнни выскочил через черный ход и скрылся.

Показной стыд и страх, который якобы испытывала замужняя женщина, вынужденная открыто признать в суде факт своей измены, должен был убедить жюри в том, что она говорит правду. Ведь это разрушит ее репутацию, но есть вещи поважнее. Разумеется, это повлияет и на бракоразводный процесс, быть может, у нее даже отнимут ребенка. Более того, это позволит ее мужу при желании подать в суд на Дэнни Пэджита, обвинив того в «отчуждении привязанности», что на общедоступном языке означает увод жены от мужа. Впрочем, едва ли присяжные заглядывали так далеко.

Ответы свидетельницы на вопросы Люсьена были краткими и хорошо отрепетированными. Она не смотрела ни на присяжных, ни на своего так называемого любовника, а сидела, потупив очи, не отрывая взгляда от туфель Уилбенкса. И адвокат, и свидетельница тщательно следили за тем, чтобы не отступать от сценария.

— Врет, — громко прошептал Бэгги, и я с ним согласился.

Когда защита покончила с вопросами, Эрни Гэддис, сдвинув очки на кончик носа и хитро прищурившись, встал, подошел к сомнительной прелюбодейке и уставился на нее с нескрываемым подозрением. Точь-в-точь учитель, подловивший ученика на вранье.

— Мисс Винс, этот дом на Херт-роуд, кому он принадлежит?

— Джеку Хейгелу.

— Как долго вы в нем жили?

— Около года.

— Вы заключали договор аренды?

Она помолчала чуть дольше, чем следовало, потом ответила:

— Может, муж заключал. Я не помню.

— Какова была ежемесячная плата?

— Триста долларов.

Эрни записывал ее ответы с большим сомнением, давая понять, что факты будут тщательно проверены, а свидетельница — уличена во лжи.

— Когда вы съехали?

— Ну, не помню... месяца два назад.

— Таким образом, сколько вы прожили в округе Форд?

— Не знаю... года два.

— Вы регистрировались в округе в качестве избирательницы?

— Нет.

— А ваш муж?

— Нет.

— Как, вы сказали, его имя?

— Малкольм Винс.

— Где он сейчас живет?

— Точно не знаю. Он все время переезжает. Последний раз я слышала, что он где-то неподалеку от Тьюпело.

— И вы находитесь сейчас в процессе развода, я правильно понял?

— Да.

— Где вы подавали на развод?

Свидетельница зыркнула на Люсьена, который внимательно слушал, но не смотрел на нее.

— Вообще-то мы пока еще не подавали документы, — призналась она.