и Вышелей — это небольшие и сильно удаленные от Пензы населенные пункты, а вот установить, что же такое Шлычкино, не удалось: Гугл предательски молчит, а Яндекс предлагает добавить в друзья Елену Шлычкину и углубиться в этимологию этой фамилии. Кстати, некоторые жители, у которых мы про Шлычкино спрашивали, удивленно отвечали, что слышат этот топоним впервые.

Не менее интересно и то, какими именами живет сама Пенза: Чемодановка, Север, Нахаловка, Самовар, Градусник, Райки, Стрела, Север, «Титаник» и «Белоснежка». В районе Нахаловка произошел, как следует из названия, нахальный захват земли, когда люди, не получив никаких официальных разрешений, возвели там самострой. Стрела и Градусник получили свои имена по находившимся там продуктовому магазину и кафе, Север — по географическому расположению на севере города. Памятник первопроходцу в разговорной речи именуется «мужиком с лошадью», «мужиком с конем» и уже просто «конем», картинная галерея — «картинкой», а среди питейных заведений есть два бриллианта нейминга — «Титаник» и «Белоснежка». Первый, по мнению местных жителей, действительно похож на тот самый «Титаник» — туда зайдешь и пропадешь, а по поводу мотивации второго названия один из студентов члена экспертной комиссии ТД Людмилы Борисовны Гурьяновой высказался следующим образом: «Заходят туда людьми, а выходят настоящими гномами».

Среди интересных регионализмов — «кутёнок» (щенок) и «буздануться», то есть упасть. Жители Пензы наливают в «бокал» чай «всклинь» (доверху), не любят, когда в шкафах накапливаются «шоболы» (вещи, барахло), но могут лихо «стро-паться» (ссориться, дискутировать) по острым вопросам.

* * *

Самые близкие люди в Саранске для нас — это, разумеется, городские координаторы: семейная чета Филеев, Таня и Саша. На пятой конференции Тотального диктанта в 2017 году координатор проекта в Саранске Таня Левинова познакомилась с координатором акции в Риге Сашей Филеем. С того момента прошло чуть больше двух лет, а 12 января 2019 года они поженились и сейчас ждут девочку. Саша переехал в Саранск и помогает делать диктант здесь, а там, в Риге, его дело продолжается.

В Саранске долго существовал миф, что республиканская больница, которую строили пленные немцы и которую недавно снесли за ветхостью, имела форму свастики, а новый железнодорожный вокзал по форме напоминает немецкий Рейхстаг. Другой миф связан с национальным мордовским блюдом «медвежья лапа», в основе которого печень с сухарями, по форме напоминающая эту самую лапу. Считается, что парень-эрзя полюбил девушку-мокшанку, но ее отец не отдавал дочь замуж, призывая юношу доказать силу и отвагу. Тогда парень пошел в лес, завалил медведя, а лапу запек в доказательство своей ловкости и серьезности намерений.

Регионализмами здесь можно считать названия мордовских блюд и напитков: «поза» — слабоалкогольный напиток наподобие кваса или браги из сахарной свеклы, традиционный для мордовской кухни; мордовские блины «пачат» — толстые блины, которые готовят из пшеничной, пшенной, гречневой и гороховой муки, причем крайне редко из какой-либо одной. Интересны и названия районов города: Светотехстрой, который по-простому называют Светик (привет, закон экономии речевых усилий!), Химмаш и… Низы («он живет на низах, в Долине нищих»). О Долине нищих следует сказать отдельно, ибо внутренняя форма здесь обманчива: так называют место, где как раз много дорогих коттеджей.

Все знаковые места в городе сосредоточены в центре буквально в шаговой доступности друг от друга. Стоит начать осмотр с площади Тысячелетия и МГУ — самого высокого здания Саранска и одного из крупнейших университетов Поволжья. Можно прогуляться до одного из самых больших памятников в Поволжье и узнать, почему адмирал Федор Ушаков так почитаем в Мордовии. Есть тут тюремный замок, в котором жил ученый-исследователь Михаил Бахтин (тот самый, что писал о хронотопе). Очень популярен Музей изобразительных искусств «русского Родена» — Степана Эрьзи, имя которого известно далеко за пределами Мордовии.

Глава 8. Горьковские пролетарии

И вот появился на горизонте родной и любимый Нижний, город моего детства. Въезжали мы через Щербинки по Арзамасской дороге. Водитель Николай, словно желая проверить, точно ли я нижегородец, спросил дорогу, и я начал, радостно размахивая руками, вести его по кратчайшему пути к гостинице, позабыв, что для этого теперь есть навигаторы.

Из окон отеля «Центральный» открывался вид не только на Нижегородскую ярмарку, но и на планетарий, собор Александра Невского, новый стадион и даже кремль. Город находится на месте слияния двух рек — Оки и Волги. В народе этот «перекресток» называют Стрелкой.

Когда я выбрался ввечеру на Большую Покровку, центральную улицу Нижнего, там остались лишь ее старые обитатели, скульптуры: лавочник, почтальон, слезший у почтамта с велосипеда, мальчик-скрипач, городовой, требовательно оттопыривший свои карманы для медного жертвоприношения. Изваяния эти были очень похожи на те, что я видел в начале путешествия — на челябинской Кировке, будто замкнулся некий круг. Только вместо караванщика с верблюдом тут оказался половой, распахнувший руки и приглашающий в ресторан. Остальные фигуры напоминали челябинских персонажей: дама, хвастающая формами перед зеркалом, мать благородного семейства, мальчик, чьи щечки суеверно начищены до блеска прикосновениями умиленных туристов.

Но я родился в другом городе — в Горьком, названном в честь главного пролетарского писателя. Больше того, мне давно кажется, что я сам — всего лишь персонаж Максима Горького, который живет в городе, с его зданиями и улицами, по которым тысячи рабочих и служащих каждое утро торопливо идут к проходным, а на закате возвращаются назад к своим семьям. С самого детства я знал, что этот город заводов и фабрик. Мой дед работал в котельной автозавода, пуская по трубам горячую воду, словно кровь по кровеносным сосудам. Сюда же каждый день приходили мои родители. А теперь для нас, участников автопробега, устроили эксклюзивную экскурсию на производство, чтобы показать, как на конвейере собирают «Газели NEXT», на которых команда Тотального диктанта проехала от Владивостока до Нижнего Новгорода. Я смотрел на установку кабин, шасси и рам и вспоминал про челябинские заводы, над которыми возвышались коптящие небо трубы: метал, который отлили в Челябинске, теперь обретал нужную форму в Нижнем Новгороде.

Круг замкнулся.

Виталий Сероклинов

Глава 1. Нижегородский ревизор

Из бортового журнала

Городская стоянка оказалась щедра на местные словечки. Нижегородская область — особенная: тут есть окающие и акающие говоры. Коренного жителя можно узнать по характерному «чай»: «А ты, чай, не из Нижнего?» Тут любят блондить по пешеходной улице Покровке. «Блондить» — бродить без дела. Но если слишком долго блондить, нижегородцы решат,