Везде — одно и то же.

Я владею упомянутыми навыками на уровнях, присущих Ученикам и Подмастерьям. Дальше упираюсь в естественный потолок, поскольку не получается вложить в технику нужное количество взвеси.

Подведем итоги.

Упорные тренировки, вероятно, позволят продвинуться чуть дальше. Не запредельно — я это предчувствую. Так что придется реанимировать свои техники из прежнего мира, обходя взвесь и работая напрямую с эфиром. И познавать глубину возможностей корректировщика. Я ведь сын Абсолюта, об этом не стоит забывать.

А еще по дороге домой я задумался над классовыми различиями. Не социальными, а магическими. Есть лишь одно объяснение, почему я свободно пользуюсь четырьмя стихиями, игнорируя законы этого мира. Ограничения лежат не столько в физической, сколько в астральной и ментальной плоскостях. Мой разум отыскал обходные пути — только и всего. Значит ли это, что я сумею повышать уровни владения техниками? Кто его знает…

Буду пробовать.

В комнате меня ждал срач.

— Виталик!

— А? — Сыроежкин вновь сидел за компом. Колдовал с ордерами. И что-то напевал себе под нос. Похоже, упырь пребывает в благостном расположении духа.

Всюду — разбросанные вещи, обертки из-под чипсов и крекеров, влажное полотенце на спинке кресла.

— Ты не убрал комнату.

— Деньги — рекой!

— Это хорошо. Напоминаю, что сегодня твое дежурство. Уборка, готовка, посуда.

— Кен!

— Что?

— Подежуришь вместо меня?

— Нет, — я непреклонен.

Дашь толстяку спуск — дисциплине конец.

— Ладно, — вздыхает Сыроежкин. — Сейчас ордера выставлю…

— Бегом, — дожимаю я. — Три часа дня.

Заглядываю ему через плечо.

И вижу сумму на биткоиновом кошельке.

Челюсть стремительно отваливается.

Со склона горы, на котором я обосновался, хорошо просматривается весь город. Яма, заполненная морем крыш и рассеченная двумя реками. Через голубые ленты переброшено несколько мостов. Всюду — холмы, перепады высот.

Из моей глотки раздается утробный рык.

Вижу я плоховато, зато слышу каждый шорох на сотни метров окрест. На меня обрушивается целая палитра запахов. Муравьи, дикие пчелы, начавшая желтеть листва.

Встаю на задние лапы.

Каждый палец оснащен мощным невтяжным когтем.

Мелкая живность разбегается по лесу. Я — бурый медведь. Охотник, от которого не спрятаться, не скрыться.

Трепещите, зайчатки.

Миг — и человеческое обличье возвращается. Я, как и прежде, на горном склоне. Абсолютно голый. Порыжевшая от августовской жары трава щекочет лодыжки.

Слева аккуратной стопочкой сложена одежда. Разноцветную пирамидку венчает смарт-браслет. От амулета Друцких я избавился, чтобы случайно не спалить контору. Рядом с одеждой рюкзак, из которого выглядывают тонфы.

Весь вчерашний день я потратил на зачарование.

Для этого пришлось снять убитую «однушку» на окраине Горно-Алтайска. Сутки — более чем достаточно. Я был уверен, что справлюсь с задачей за пару часов, но, боги, как же я ошибался! Фишка зачарования в том, чтобы придать вещи определенные свойства. Узкая специализация, прорва энергии. И аккумулирование этой энергии в одной точке. Ювелирная, не побоюсь этого слова, работа. И в следующий раз я не хочу этим заниматься — уж лучше подкопить деньжат и обратиться к профи. Благо зачарователи нужной мне квалификации в Горно-Алтайске есть.

Как я видел свойства деревянных дубинок?

Во-первых, собирался укрепить древесину на физическом плане, придав ей свойства полицейского аналога. Во-вторых, оснастить концы пробивающими вставками. Это даст мне возможность разрывать низкоуровневую стихийную защиту без применения специальных техник. В-третьих, добавить немного притяжения. Чтобы оружие само прыгало в руки, ежели в пылу схватки я его случайно выроню.

Модификации не слишком сложные, но как я измучился, приводя замысел в исполнение! Чтобы изменить физические характеристики дубинок, мне потребовалось влезть в их структуру чуть ли не на астральном плане. Две попытки оказались неудачными — тонфы становились то стеклянными, то оловянными. На третий раз получилось. Что касается пробивающих вставок, то мне пришлось закупиться в одной из магических лавок накладками-аккумуляторами, в которые я вбухал тонны взвеси и несколько выматывающих душу заклинаний. Четыре накладки я испортил, еще одну сжег, неправильно рассчитав емкость. О притяжении и вовсе говорить не хочется, поскольку нарушение колдовских констант никому легко не дается.

Цель достигнута.

А вот цена мне не понравилась. Я был измотан до предела, еле волочил ноги, был на грани нервного истощения. Даже самые тяжелые бои в моей прежней жизни не заканчивались столь плачевно. В общем, зачарование — это не моё.

И вообще.

Тонфы — временная мера.

Я намерен обзавестись чем-нибудь посерьезнее. Модифицированным огнестрелом. Пистолетом, который я смогу использовать в стычках с одаренными.

Вы спросите, почему я вдруг озаботился этими стычками. Тут же не Венесуэла и не Коста-Рика. Цивилизованная страна, закон и порядок. А фишка в том, что аристократы практически не подпадают под действие статей УК. Мещане и крепостные подпадают, дворянское сословие на своей волне. К примеру, разрешены дуэли, родовые и клановые войны. Условные Бестужевы могут развязать локальный конфликт на землях, принадлежащих условным Шуйским. С применением чего угодно — от файрболов, мечей и пистолетов до пилотируемых роботов армейского образца. Справедливость претензий постфактум разберет арбитраж.

Веселье начинается, когда речь заходит об отношениях мещан с аристократами. К первой категории формально принадлежит Кен Мори. Иностранец, простолюдин, без связей и родственников, без капиталов и прикормленных полицейских. Ноль без палочки.

Рассмотрим дуэль.

Как известно, Дуэльный кодекс не признает поединки между дворянами и простолюдинами. Оскорбление в той или иной форме равный наносит равному. Благородное происхождение — ключевой момент. Вот и получается, что я не могу убить дворянина в легальном поединке, защищая свою честь и достоинство. Верно и обратное утверждение — благородный воин не вправе ввязываться в схватки с людьми низших сословий. Допустим, я бретер, получивший заказ на убийство аристократа. Оскорбить жертву и спровоцировать вызов на дуэль не получится. Потому что мы не равны. Моё оскорбление нарушает права гражданина с гербом, и тот может банально подать на меня в суд. И поиметь на деньги с публичными извинениями. Равно и обратное. Дворянин может безнаказанно поливать грязью людей, подобных мне. Да, я обижусь и влеплю иск. Мой обидчик найдет хорошего адвоката, дернет за правильные веревочки и выиграет процесс. Его аргументы — власть, средства, влияние. Ах, да. Судьи почти всегда симпатизируют людям благородных кровей.