— Привет, Документ, — произнес Нестор, положив руку на черный металл. — Мне нужен новый паспорт. Поможешь?

Он обошел машину, потянул один рычаг, сдвинул другой. Документ заработал и выдвинул перед садовником клавиатуру с круглыми клавишами, как на старой пишущей машинке.

Нестор медленно набрал: Рик Баннер.

Тут же появилась другая клавиатура, с помощью которой Нестор набрал еще два слова: английский паспорт.

Машина выдвинула что-то вроде гусиной шеи с клювом, и садовник вложил в него фотографию Рика, которую сделал днем, когда пояснил Рику, что как действует.

Документ втянул в себя фотографию и начал громко тикать.

Нестор сложил руки в ожидании, пока машина закончит свою работу.

Рик Баннер поднялся с постели, когда услышал бой колокола. Он был уже полностью одет, причем удобно, как того требовала инструкция в путеводителе, и на ремне множество карманов, чтобы избежать кражи.

Стараясь не шуметь, он достал из-под матраса рюкзак, в который сложил смену белья и некоторые другие вещи.

Еще раз внимательно осмотрел его, ведь, как сказал Джейсон, рюкзак должен быть небольшой, чтобы можно было взять с собой в самолет как ручную кладь.

Рик еще никогда в жизни не летал самолетом и даже никогда не видел его.

Он быстро застелил кровать и положил на видное место — на подушку — письмо с объяснением, чтобы мама сразу увидела его, как только войдет.

Прислушался к звукам в доме. Мама спала в комнате, что находилась в конце коридора.

Взглянул на кровать и вздохнул. Письмо его — сплошная ложь. Колледж не устраивал никакой поездки в Лондон, о которой он забыл предупредить ее. Это лишь предлог. А Рик терпеть не мог лгать.

— Вперед! — сказал он себе, желая одолеть искушение отказаться от поездки. — Я нужен другим.

Он вышел из комнаты, прошел к двери на лестницу и посмотрел на ступеньки, спускавшиеся на дорогу.

В ночной темноте белые стены дома казались серебристыми.

Рик надел рюкзак и, бросив последний взгляд в коридор, осторожно прикрыл за собой дверь.

В большом доме на вершине утеса происходила самая настоящая ссора. Близнецы, прятавшиеся в темноте в башенке, были очень недовольны друг другом. За окном виднелись темные пятна деревьев в парке, сквозь них проглядывали далекие огоньки домов Килморской бухты, а море в эту безлунную ночь вообще было невидимым. Слышался только глухой шум прибоя.

— Не делай глупости.

— Я говорю тебе, что могу поехать.

— Нет, не можешь!

— Нет, могу… кхе… кхе…

— Тише!

— Кхе… кхе…

Джейсон рукой зажал сестре рот; она натужно покашляла прямо ему в ладонь, оставив не ней мокроту.

— Фу, как противно!

— Извини, Джейсон. Теперь… — Джулия задержала дыхание, потом расслабилась. — Ну вот, все в порядке. Кашель прошел.

Джейсон стоял перед ней, уперев руки в бока.

— Понимаешь теперь, почему тебе нельзя ехать?

— Я только немного кашляю.

— Еще вчера у тебя была температура и ты лежала в постели.

— Я выпила все отвары! Я лечилась.

— Это опасное путешествие.

— Куда опаснее оставаться тут.

— Если уедешь и ты, мама никогда не простит нам этого. Ни за что не поверит, будто это неожиданная школьная экскурсия в Лондон.

Джулия помолчала, раздумывая.

— Ты рискуешь провалить весь наш план, — прибавил Джейсон.

— У нас нет никакого плана.

— У нас есть часть плана, и этого уже достаточно. И если будешь настаивать… Ну подумай сама, а если потом разболеешься, ты же станешь гирей у нас на ногах.

— Гирей на ногах?! Да как ты смеешь называть свою сестру гирей на ногах?!

— Не повышай голоса!

— А ты не называй меня гирей… кхе… кхе…

— Тсс!.. Тсс!..

Джейсон еще пару раз зажал ладонью рот сестре, чтобы приглушить кашель, и постарался убедить ее, что нужно рассуждать здраво. Джулия промолчала, и он отвернулся к окну, глядя в темный парк.

Так прошло минут десять. Брат и сестра слышали легкое поскрипывание над головой и звук, напоминающий тихое тиканье часов, какой издают древесные жуки-точильщики, а потом вдруг увидели яркий оранжевый луч, описавший широкую дугу слева направо.

— Вот и сигнал! — сказал Джейсон, обернувшись.

Он подхватил с пола свой рюкзак, при этом звякнуло несколько мелких золотых монет, которые дал ему Нестор, и направился к двери.

— Я позвоню, — пообещал Джейсон, берясь за ручку двери.

Джулия снова промолчала.

Джейсон с улыбкой сказал:

— Послушай, Джулия, мне жаль. Но не я решаю это. Мне правда жаль. Мы скоро вернемся.

Опять молчание. Джулия стояла против света, и ее фигура походила на статую со скрещенными руками.

Джейсон открыл зеркальную дверь башенки, спустился на один марш и прислушался. Снизу, с первого этажа, доносился звук телевизора. Мама и папа все еще смотрели эти длиннейшие исторические фильмы.

— Передай им привет, — сказал он сестре, прежде чем двинуться дальше.

— Джейсон! — окликнула его Джулия.

— Что?

— Постарайся найти Умирающий город.

Он кивнул.

— Найди Аркадию… — добавила девочка. — И женщину, которая просит о помощи.

— Не сомневайся.

Джейсон обернулся, желая взглянуть на сестру, но в полумраке не смог понять, куда она повернулась. И тогда он на цыпочках прошел до середины коридора, взялся за крючок, свисавший тут с потолка. Осторожно дернув его, спустил лестницу и, торопливо поднявшись по ней в мансарду, втянул обратно и закрыл люк.

Потом, ориентируясь по памяти, пробрался между мебелью, загромождавшей мансарду, и прошел в мастерскую Пенелопы Мур. Здесь он осторожно открыл слуховое окно и выбрался на крышу. Нашел веревку, которая позволяла закрыть окно снаружи, и затворил его.

Затем на четвереньках прошел по всей крыше, стараясь не нашуметь и не скатиться вниз, ухватился за ветку ясеня и притянул ее к себе. Ну а дальше все было просто детской игрой. Зарубки на толстой ветке позволили добраться до ствола и соскользнуть на землю.

Джейсон укрылся в кустах, посмотрел на дом и увидел, что Джулия смотрит на него из башенки. Помахал ей, хотя и не был уверен, что она видит его.