Она встает. Выходит из кафе быстрым шагом.

Дать пару дней? Как бы не так!

Глава 28.

Сама не знаю, что нашло на меня. Думала – отболело все, прошло, запылилось, быльем поросло.

Я ведь и не вспоминала о нем уже давно!

Хотя… кого я обманываю! Вспоминала.

И эти сны изматывающие, которые мучили меня периодически. Очень счастливые сны. Сны, в которых о называл меня Витаминкой, в которых он меня любил. Целовал… везде.

А после – пробуждение, и дикое опустошение. И ненависть, которая гложет. Ненавижу, ненавижу! Себя! За слабость!

За то, что не могу отпустить!

Не могу взять и выкинуть на помойку все это и пойти вперед. Новая, свободная, счастливая…

Как-то давно мы разговаривали с мамой. О любви.

Я была уверена, что у нее давно не осталось чувств к отцу. У мамы были другие мужчины, красивые романы. А сколькие к ней приходили с предложением руки и сердца!

И Дворжецкий приходил. Я знаю, что он любил ее. Но… что-то у них не срослось, правда, они остались хорошими друзьями. К счастью для меня.

Мама всем отказывала, шутила, что не хочет расставаться со своей свободой, что ей хорошо и так.

В тот момент, когда мы с ней разговаривали, я еще остро переживала расставание с Егором. У меня уже появился Матвейка и, конечно, большую часть времени мне просто некогда было думать о какой-то там любви, я занималась сыном и думала о том, как бы растянуть свои сбережения, как бы заработать еще, потому что видела, как катастрофически дорого обходится ребенок, при условии, что ты как мать хочешь дать ему все самое лучшее.

Не помню, с чего начался разговор, возможно, я сказала, что мне надо искать мужа…

- И ты что, сможешь выйти за любого?

- Ой, мам, знаешь, тут как в старом кино, и за козла пойдешь. Я не могу всю жизнь у тебя на шее сидеть.

- Я тебя, кажется, не попрекаю.

- Мам! Я сама себя попрекаю, понимаешь? Я не думала, что со мной все это случится…

- Что «это», дочь? Ребенок без отца? Господи, ты не первая и не последняя. Но это же не повод бросаться на первого встречного и выскакивать замуж!

- Мам, а ты почему не вышла? Тебя же звали? И не первые встречные. Достойные.

- Почему не вышла? Не знаю… не хотела, чтобы у тебя был отчим.

- Подожди… ты из-за меня? Серьезно?

- Нет, прости… обманываю тебя. Глупая. Не из-за тебя, дочь. Из-за себя. Потому что… поставила планку слишком высокую. Никому не дотянуться.

- До кого? До тебя?

- Нет… До отца твоего.

- То есть… при чем тут он? Он же тебя бросил?

- Или я его бросила. Не знаю. Он предлагал мне остаться. Это я не захотела в любовницах ходить.

- И правильно! Если бы любил он бы не женился на другой по расчёту! Сейчас не девятнадцатый век, другие времена!

- Времена всегда одинаковы, девочка моя. Это так. Во все времена бывают ситуации, которые ты не можешь переломить, как ни пытайся. Или переломишь, и разрушишь жизни всех, кто рядом с тобой Так тоже бывает. Пойми.

- Мам, ты его любишь до сих пор?

- Я не знаю. Правда. Я не уверена, что это любовь. Наверное нет. Просто… Понимаешь я сама себе запрещаю забывать и вычеркивать. Я сама себя заставляю все время помнить, думать. Если хочешь – страдать. Знаешь, я ведь даже к психологу ходила. Ну, вернее, был у меня один мужчина, психолог. И вот я поделилась с ним своей историей.

- И что он сказал?

- А то и сказал. Человек может разлюбить. Только он должен захотеть. Захотеть забыть. Захотеть вычеркнуть. Захотеть перестать страдать. Мы, люди, удивительные создания. Нам нравится страдать, понимаешь ли.

- Не понимаю! Я не хочу страдать!

- Если бы ты не хотела, ты бы не говорила о том, чтобы выйти за первого встречного. Ты бы просто хотела выйти за того, кого сама полюбишь и оценишь, и за того, кто полюбит и оценит тебя. Но ты… ты как и я. Не можешь забыть Егора.

-  Могу, мам! И забуду! Ненавижу его!

- Ненависть – очень сильное чувство, девочка. Я тоже ненавидела. Вот когда перестанешь ненавидеть, когда тебе будет все равно, тогда можно сказать, что ты излечилась.

- А ты не излечилась? За столько лет?

Она покачала головой.

- Не хочу. В это сложно поверить, но я на самом деле не хочу. Мне вот нравится нести этот крест и страдать. Глупая я баба, в сущности…

- Мам, ну какая ты баба?

- Глупая! А тебе скажу – лучше забыть, захотеть разлюбить и вычеркнуть! Ты молодая, ты красивая! Думай о себе, дочка! У тебя еще таких Егоров будет…

Но я не смогла. Как ни пыталась последовать совету мамы – не смогла. Видимо, у нас с ней семейное это. Быть глупыми и любить…

Нет. Я не люблю его.

Просто…

Просто хочу ему доказать, что он был неправ! Что именно он разрушил наше счастье!

Оно ведь было! Счастье!

Когда я ждала его после матча, когда мы ехали домой, целовались как сумасшедшие. Когда мы иногда специально приезжали на смотровую на Воробьевых горах, весь город был у наших ног, и он кричал, что готов положить мир к моим ногам!

Когда он после очередной победы в матче задирал футболку, и показывал всему миру мою фотографию, и кричал в камеру – «Витаминка, я люблю тебя».

И когда привозил мне шоколад из разных уголков мира. И кормил меня им по утрам, или размазывал его по моему телу, слизывал, а потом мучился аллергией, и мне даже пришлось как-то раз вызывать «скорую» так ему было плохо! И врач в клинике, ржал над ним, объясняя, что женщину можно мазать шоколадом, не содержащим какао-бобы и аллергены. А Стена отвечал, что это тогда не шоколад, а фиг знает, что и его девушка это есть не будет.

Мы были так счастливы!

Почему же нашлись те, кому захотелось нас сломать?

Хотя… при чем тут «те»?

Если бы мы любили друг друга, если бы хотели все сохранить, разве нас можно было бы сломать?

Если бы Егор меня любил, разве бы он стал спать со Снежаной?

Весь день на работе думаю об этом. Анализирую.

От этих