– Мы можем?.. – Брайант наклонился вперед.

– Конечно… Конечно, – ответил, отступая, Дженкс и шире распахнул дверь.

Стоун вошла в узкий коридор, где двоим было не разойтись, не коснувшись друг друга. Отсутствие окна не могло компенсироваться приглушенным светом энергосберегающей лампы.

Две закрытых двери делали коридор абсолютно изолированным от остальной квартиры.

Ким осторожно перешагнула через игрушки, количество которых никак не вязалось с размерами самой квартиры. Инспектор направилась в ярко освещенную комнату в конце этого тоннеля, которую приняла за гостиную.

– Прошу вас, присаживайтесь, – предложил Дженкс, отодвигая в сторону две книжки-раскраски и коробку с фломастерами.

Ким заняла то место, которое он освободил для нее. Брайант уселся на противоположном конце дивана, но долго не мог устроиться, пытаясь достать пульт от телевизора, который оказался под ним. Дженкс взял у него пульт и остался стоять.

– Могу я предложить вам что-нибудь… кофе… чай?

Стоун покачала головой.

– Это что, по поводу дисциплинарной комиссии? – спросил полицейский, переплетая пальцы.

– Нет, у нас другой интерес, – ответил Брайант.

К дисциплинарной комиссии они не имели никакого отношения. И Дженкс, и Уайли были временно отстранены от работы, до окончания официального расследования, которое проводили их командиры.

– Вы приезжали в дом Леонарда Данна по вызову в связи с домашним насилием? – спросил сержант.

Дженкс уселся на самый краешек единственного свободного стула. Он кивнул, все еще держа в руках пульт управления.

– Ну да, это было пару месяцев назад. А в чем дело?

Ким была рада, что Брайант взял разговор на себя. Она стала осматривать комнату.

Это был дом, в котором дети появились, пожалуй, как гром среди ясного неба. Камин, выложенный булыжником, был закрыт крупноячеистой сеткой. Напольные вазы, которые когда-то, по-видимому, стояли по бокам от камина, на книжной полке выглядели слишком громоздкими. Между книгами и музыкальными дисками стояли пузырьки с «Калполом»,[42] лежали пакет с подгузниками и две погремушки.

– В развращении девочек Данн принимал участие еще кто-то.

У Дженкса отвалилась челюсть, и он молча переводил глаза с Ким на Брайанта и обратно.

– Мы пока не знаем, какую роль играл этот человек, – продолжил Брайант, – но мы знаем, что во время съемок фильмов присутствовал кто-то третий.

Дженкс провел рукой по волосам и потер лоб.

– Черт побери…

– Мы хотим знать, не видели ли вы той ночью что-то – не важно что, – что могло бы помочь нам в расследовании.

– Да там ничего особенного не было. – Дженкс уставился в пол и покачал головой. – То есть я хочу сказать, что это был обычный вызов… просто…

– Расскажите поподробнее, – предложила Стоун.

– Звонок поступил к нам где-то в половине восьмого, – согласно кивнул констебль. – Это была жалоба от соседа, которого беспокоил шум. Когда мы приехали, голос Данна был слышен от самых ворот. Мы постучали.

– А что он кричал? – спросила Ким.

Дженкс задумался.

– От ворот слышно было не очень хорошо, но мне кажется, что-то про школьную учительницу.

Ким кивнула и сделала ему знак продолжать. Наверное, это была первая попытка учительницы переговорить с Даннами о поведении Дейзи. Насколько помнила Стоун, женщина предприняла три такие попытки, прежде чем позвонила в полицию. После этого силами социальной службы было проведено соответствующее расследование, но арестовать мерзавца смогли только через пару месяцев.

– Данн впустил нас. Было видно, что он все еще кипит от гнева. А миссис Данн говорила с кем-то по телефону.

– А вы не знаете, с кем она разговаривала?

– С каким-то Робином, – кивнул полицейский. – Мне показалось, что это был ее брат. Уайли вытолкал Данна на кухню, а я вошел в гостиную, где находилась миссис Данн. Я заставил ее повесить трубку и поговорить со мной.

– И что же она сказала?

– Просто, что ее муж разозлен этой чрезмерно настойчивой учительницей.

Они действовали как по учебнику. Полицейские разделили участников ссоры, чтобы разрядить ситуацию.

– После того как мы прибыли, все довольно быстро успокоилось. Я спросил миссис Данн, применял ли кто-нибудь силу, и она уверенно ответила, что нет. Спросил, не хочет ли она заявить на своего супруга, но миссис Данн отказалась. Она настаивала на том, что это была просто ссора, которая слегка вышла за рамки.

Ким вспомнила показания учительницы. Теперь она была уверена, что это была ее первая попытка поговорить с Даннами. У нее было не слишком много оснований говорить о детях до тех пор, пока Данн, выведенный из себя тем, что женщина привела детей домой, не указал ей на дверь.

– Похожий разговор был и у Уайли с Данном в другой комнате, – продолжал Дженкс. – Мы пробыли в доме не больше пятнадцати минут. Когда мы уезжали, все было абсолютно тихо.

– Девочки при этом присутствовали?

Дженкс кивнул, и впервые за все время разговора на лице у него промелькнула гримаса боли.

– Они сидели на диване, и Дейзи обнимала рукой младшую сестренку.

Ким услышала, как в кармане Брайанта завибрировал телефон. Сержант прижал его рукой. Ее же собственный просигналил о том, что ей поступило сообщение. Черт побери, ведь ее сотрудники знают, чем она занимается! Телефон Брайанта завибрировал снова. Стоун кивнула в сторону коридора.

Брайант вышел.

– Так, что еще?

– Знаете, мэм, у меня перед глазами до сих пор стоит картина, которую я не могу забыть, – произнес полицейский, не отводя взгляда от плюшевого мишки, который лежал посередине комнаты. – Теперь, когда я все это вспоминаю, мне кажется, что девочка смотрела на меня. Дейзи. Очень пристально… Как будто хотела мне что-то сказать. Но я не знаю, было ли это в действительности или это я просто придумал себе, потому что знаю то, что знаю.

В какой-то момент Ким хотела сказать ему, что он прав. Ведь она знала причины этого взгляда.

Но сейчас Дженкс боролся за свою работу, карьеру и возможность обеспечивать свою молодую семью. Отстранение от работы, даже если оно оплачивалось, было далеко не каникулами. Он ударил подозреваемого, и последствия были неизбежны. Так что не имело смысла топтать его тогда, когда он и так уже лежит. Дженкс знал, что в тот день должен был проявить большую проницательность, и ничего нового Стоун ему сказать не могла.

Она услышала, как Брайант ругается в коридоре. Он появился на границе ее периферического зрения и знаком позвал ее, предлагая выйти.