Если этот некто – вдовствующая герцогиня, она, узнав о скорой свадьбе пасынка, вполне могла испугаться за наследство, которое достанется не ей, а молодой жене Ивара в случае его внезапной кончины. Раньше визит Милисенты казался мне странным, теперь же он выглядел еще и жутко подозрительным. Вдруг она специально оставила то приглашение, чтобы отвлечь меня от убийственного ритуала, заманив в другое крыло? Правда, его светлость опроверг эту версию, сказав, что вечеринка Дария состоится не сегодня, а завтра ночью, да и герцогине делить с ним нечего, но у меня все равно остались сомнения. Он ей доверял, я – нет. Я вообще никому не доверяла, разве что Ивару, да и то не до конца. Одного разговора по душам было недостаточно для того, чтобы разрушить стену отчуждения, выстроенную мной. Но первые «камни» уже начали трескаться, что, несомненно, радовало.

В лиловую гостиную, кстати, жених мне соваться строго-настрого запретил, пояснив это тем, что там соберутся люди свободных… очень-очень свободных нравов. Я спросила, пойдет ли он сам к этим «очень-очень свободным» господам, в ответ получила хитрую улыбку, легкий поцелуй в висок и загадочное «у меня другие планы». Чтобы не смущаться под взглядом герцога, я вернулась к теме его недруга. Если он действительно существует, а я нутром чуяла, что да – слишком много подозрительных и опасных случайностей происходило вокруг нас, – его следовало немедленно вычислить. Он (или она) вполне мог скрываться среди гостей или даже среди конкурсанток. А как еще их всех изучить, если не во время испытаний? Пусть и не очень приятных.

Когда знаешь вещи, недоступные другим, смириться с отбором проще. Теперь я была в курсе, что девушки, укушенные змеями и окутанные тьмой, вовсе не погибли, а благополучно вернулись домой. А еще четко осознавала, какую цель преследую. Роль детектива под прикрытием мне импонировала куда больше, чем потенциальной невесты Дария. Было и еще одно маленькое, но сильное желание, мешавшее покинуть конкурс: я не могла допустить победы Агаты или Глории. Эти змеи заслужили позорно выбыть из игры, а не заполучить вожделенную добычу вместе с короной. Даже если мачеха действительно не виновата в смерти отца, она вместе со своей доченькой отравляла мою жизнь целый год, настраивая против меня отца, – чем не повод для мести? Я хотела, чтобы принц увидел их гнилые натуры и вышвырнул обеих вон так же, как поступал с другими бывшими любовницами.

Принц, хм… Интересно, как бы я отреагировала, окажись он вместо герцога в магическом круге? Спасать бы бросилась, это да, но простить его и принять случившееся точно не смогла бы вопреки колдовскому обаянию блондина. Наваждение бы схлынуло, а отвращение осталось. В случае Ивара я подобных чувств не испытывала. Меня тянуло к нему не меньше, чем его ко мне, и подсознательно я была готова перевести отношения в иную плоскость, только ожидала, что это произойдет не так стремительно и… просто не так! А еще то внезапное воспоминание, где он вытаскивал меня из воды, тоже сыграло свою роль. Отдаться пусть одержимому, но все же спасителю было легче, чем уступить монстру, жаждущему жертву.

Поглаживая одной рукой пригревшуюся под боком кошку, другой я взяла с тумбочки брачный договор, который герцог оставил у меня как залог его намерений. Там стоял размашистый росчерк его светлости и печать рода Элорик, сейчас казавшаяся бледной тенью. Стоило мне расписаться на зачарованной бумаге, и колдовской символ вспыхнет, подтверждая сделку. Маги… как же с ними легко и в то же время сложно.

Мне до сих пор не верилось, что я тоже одна из них. Не снотворец, как изначально думал Ивар, а сновидец – так сказал он, выяснив подробности моих снов. Впрочем, неожиданное открытие не изменило его решения жениться, даже наоборот. По словам герцога, сновидцы – лакомый кусочек, которым жаждут завладеть все кому не лень. Оно и понятно, кто откажется иметь при себе личного прорицателя? Но сны у таких, как я, далеко не всегда четкие и понятные. Иногда они лишь намекают на что-то, и разгадать эти шарады довольно сложно. Любая ошибка может стать роковой – и вместо золотой клетки экзотическая птичка с редким даром окажется в темнице. Ивар же предлагал мне свою защиту, и интересовали его вовсе не мои предсказания, а наш будущий ребенок и я.

У меня создалось впечатление, что он так давно планировал наше совместное будущее, что убедил себя в том, что я идеально ему подхожу не только как снотворец, но и как женщина. Правда, представлял меня немного иначе, ибо помнил девочку с золотистыми кудрями, хвостиком ходившую за ним, а познакомиться до совершеннолетия так и не рискнул, не желая, чтобы об этом раньше времени узнал мой отец. Хотя издали меня пару раз видел в городе, но в плаще и шляпке, скрывавшей волосы.

Кстати, о них. В семь лет я была блондинкой, в девять стала шатенкой. И точно знаю, что не из-за красящих травяных настоев. Странно. Детишки, конечно, меняют цвет, но в гораздо более раннем возрасте. У меня же это произошло после того загадочного инцидента с озером, о котором умолчал жених. Интересно, почему? Не хотел расстраивать, боялся, что неправильно пойму? Или действительно надеялся, что моя память сама вернется, не выдержав давления неудовлетворенного любопытства? Темнил что-то мой черный маг, а я все равно ему верила. Не он пытался меня утопить! Это точно. Но он вполне мог знать или как минимум догадываться, кем был несостоявшийся убийца.

Интересно получалось: в детстве хотели прикончить меня, сейчас – Ивара. Может, оба случая связаны и злодей на самом деле один? Например, Лизанда. В моем списке подозреваемых золотая девочка занимала далеко не последнее место. Точнее – одно из первых! Но… что могло сделать привидение, только вселиться в чужое тело, которое еще требовалось найти и морально подготовить, усыпив бдительность, как мне? Гости в подземелья вряд ли спускались. Слуги – тем более. Значит, не она.

Не герцогиня, не Лиза… кто тогда? Не принц же в самом деле! Хотя… Вдруг у Ивара, как у близкого друга, на этого ловеласа есть какой-то компромат? Не зря же он упоминал о поступках, которыми не гордится. Прижав к груди брачный договор, я вздохнула. Гелла вопросительно муркнула, подняв голову, и я снова начала ее гладить. Этак я сейчас выстрою настоящую теорию заговора, лежа в постели. А потом окажется, что герцог просто сильно вымотался с проклятым отбором, потому и потерял контроль, уступив тьме, а я в семь лет полезла в озеро за какой-нибудь кувшинкой и чуть не захлебнулась. Решив, что обдумаю это все на свежую голову, я спрятала под подушку свиток и, обняв кошку, закрыла глаза. Утро вечера мудренее.

На следующий день…

Проснулась от пьянящего аромата роз и странного кряхтения Геллы. Резко сев на кровати, протерла руками глаза и вытаращилась на удивительную картину: спальня была заставлена корзинами, полными моих любимых цветов, причем из самой большой торчал белый пушистый хвост и слышалось жалобное мяуканье. Ринувшись спасать свою питомицу, я чуть сама не запрыгнула в ближайший короб, потому что над креслом, где частенько сидел герцог, появился клубок черного тумана. Он разрастался, пульсировал, отбрасывая во все стороны рваные обрывки теней, пока не взорвался с тихим хлопком и не растаял в воздухе, оставив после себя платье, от вида которого у меня перехватило дыхание.