– Хочешь сказать, это не мама, а мой дар тебя ненавидит? – озадачилась я.

– Скорее, твое подсознание. Тебе кто-то – и я даже знаю кто – долгие годы внушал, какой я плохой человек, это отложилось в памяти, занозой засело в голове, и в какой-то момент ты начала воспринимать чужие слова как собственное мнение… обо мне.

Я вспомнила слуг, шушукавшихся по углам об Элорике, творившем ужасные вещи. Вдруг Ивар прав, и все это было спектаклем, разыгранным специально для меня? Информацию подавали как бы между прочим, не навязывали, чтобы не вызвать подозрений. Но зачем? Я ведь даже не помнила герцога и свою детскую привязанность к нему.

– А на самом деле ты не плохой? – Я посмотрела на него снизу вверх.

Он стоял напротив купальни, держа в руках полотенце, смотрел на меня так, что дыхание перехватывало, и чуть улыбался уголками губ. Грустно и понимающе.

– Все мы не без греха, мышка, – признался нехотя. – Я много чего натворил в жизни, за некоторые поступки до сих пор стыдно, но чего я точно не делал – так это не причинял тебе вреда. И не причиню. Поднимайся, вода остывает. Замерзла небось? Давай отнесу тебя в спальню.

– Зачем это… в спальню? – забеспокоилась я.

– Мика, не надо, – попросил он тихо. – Ты мне очень нравишься, меня безумно к тебе влечет, но… я не чудовище. То, что произошло в ритуальной комнате, было… – Герцог скрипнул зубами, злясь на самого себя.

– Было, – эхом повторила я. – И прошло. Больше не повторится? – уточнила осторожно.

– Я не стану тебя принуждать к близости, но не могу обещать, что не продолжу соблазнять, – после довольно продолжительной паузы ответил он и тут же заверил, что сегодня мне точно ничего не грозит.

– Глаза закрой, – потребовала я.

– Зачем? – не понял он.

– Встану. – Губы мои изогнулись в улыбке. Настроение было хорошим, состояние расслабленным. То ли ванна с тьмой оказали благотворное влияние, то ли наш душевный разговор. Так или иначе, но откат, которого боялась, мне больше не грозил. Ну и слава духам!

Я позволила его светлости завернуть меня в мягкое полотно и на руках унести в комнату как ребенка. Единственное, о чем попросила, – чтобы он сменил наконец рубашку и обработал царапины, оставшиеся от моих ногтей. Спорить Ивар не стал. Усадил меня на свою широкую кровать, застеленную черным бельем, дал чашку с горячим какао, принесенную прислугой, и ушел, оставив любоваться строгим интерьером мужской спальни. Вернулся, когда я почти допила свой ароматный напиток. Умытый, свежий, с мокрыми волосами и в чистой серой сорочке, расстегнутой на груди. В руках он держал перо и свиток, которые протянул мне со словами:

– Подпиши.

Было плохой идеей делать последний глоток и одновременно читать загадочный документ. Очень плохой! Подавившись, я закашлялась, аж слезы выступили.

– Мышка, ты что? Ты в порядке? – Магистр присел рядом. Он поглаживал мои плечи, убирал с лица мокрые пряди и обеспокоенно заглядывал в глаза. Даже по спине постучать пытался, но я увернулась. – Может, водички принести?

– Н-не надо, – ответила с запинкой. – Ты… ты это серьезно? – Я помахала перед его носом свитком.

– Абсолютно. Сейчас подпишем брачный договор, заверим моей магической печатью, а через месяц сыграем свадьбу. Тебя что-то не устраивает? – напрягся он. – Я не разбрасываюсь словами, леди Адамс. Если после рождения наследника ты захочешь переехать… – И замолчал, так и не сказав «отпущу».

А я не стала от него этого требовать.

В комнате…

После визита лекаря, разбуженного среди ночи и порталом доставленного в замок, я вернулась в свою комнату. Ивар, конечно, пытался оставить меня ночевать у себя, хотя его заверили, что со мной все в относительном порядке, однако возразить не посмел, все еще чувствуя за собой вину. Счастье, что у мужчины, который достался мне в женихи, была совесть. Раньше, если честно, я сомневалась в ее наличии, слишком уж неоднозначно он себя вел, но последние события убедили в обратном. Конечно, вся его забота, как и раскаяние, могли оказаться умелой игрой, но мне очень хотелось верить в лучшее… верить в нас.

Тем не менее брачный договор я так и не подписала. Не потому, что не хотела, просто решила взять время на размышление, а заодно и продолжить участие в королевском отборе, из которого вылетела бы, стань известно о моих брачных обязательствах. Разговор с Иваром оказался очень познавательным. Я многое переосмыслила, узнав крайне любопытные подробности, например, чем закончилась та беседа в кабинете, где принц с герцогом обсуждали мою скромную персону.

Покорять его высочество конечно же не собиралась – меня, сироту с неплохим приданым, но опасными «родственницами», вполне устраивало брачное предложение черного мага. Да и сам он, чего уж душой кривить, тоже устраивал. Расчетливый, целеустремленный, порой совершенно невыносимый и очень раздражающий, но… сердцу ведь не прикажешь. Однако отбор покидать я наотрез отказалась, хотя Ивар и настаивал. Ему не нравилось мое участие в этом безобразии, я же, наоборот, в корне пересмотрела свое отношение к происходящему и увидела в продолжении игры весомые плюсы. Теперь, когда могла выбыть из «свадебной» гонки с помощью одного-единственного росчерка на зачарованном листе, все казалось не таким и страшным.

Пока ждали лекаря, Ивар рассказал о планах принца. Оказывается, Дарий хотел, чтобы я дошла до финала не потому, что проникся ко мне внезапной симпатией, а для того, чтобы изобразить потом доброго друга, который не смог помешать любви Элорика и победительницы и был вынужден благородно отойти в сторону, уступив невесту герцогу. То, что эта самая «любовь» будет, его высочество отчего-то не сомневался. Он разыграл бы трагично-романтичный сюжет как по нотам и вышел из щекотливой ситуации белым, пушистым и… холостым. Не будь меня, принц наверняка придумал бы что-то другое, дабы сохранить свою свободу, но вариант с невестой, уведенной прямо из-под его носа, нравился Дарию особенно. Чувствовать себя пешкой в чужой игре было, конечно, неприятно, однако я прекрасно понимала: такие услуги не забываются.

Но не только это привлекало меня в отборе. Не сумев вчера добиться моего самоотвода, Ивар решил понаблюдать за мной, надеясь, что нестандартные конкурсы пойдут мне на пользу и, пробив на эмоции, растормошат едва проснувшийся дар. С этим не поспоришь – уж чего-чего, а эмоций первый тур вызвал целый шквал. И второй, судя по предпосылкам, обещал принести не меньший урожай. Правда, сегодня герцог снова вознамерился забрать меня с испытаний, сообщив гостям о нашей помолвке, но я уговорила его повременить. Чем бес не шутит? Вдруг он прав и каверзные конкурсы действительно усиливают мои магические способности? Смогла ведь я вечером вызвать видение. Сама, по желанию. Раньше такого не случалось.

Ну и еще одним важным пунктом в защиту моего участия в отборе стала таинственная личность, покушавшаяся на его светлость. Требовалось срочно разобраться в ситуации и вычислить наглеца, посмевшего строить магу козни в его собственном доме. Причем сделать это надо было так, чтобы никто ничего не заметил, а значит, не стоило пока менять обычный ход вещей, провоцируя врага на нежелательную активность.