– Понятное дело, – отозвался Олег, – боится гнева старшего брата.

– Мало ему не покажется. Не посмотрю, что родная кровь, – прорычал я, желая удавить пакостливого братца собственными руками.

Бить так низко и исподтишка. Просто плюнуть грязью в мою сторону, создав некоторые проблемы.

– Когда похороны Тамары? – поинтересовался Самойлов. – Сын должен на них появиться.

– Должен. Как должен был появиться, когда узнал о смерти Тамары. Но это гнильё и носа не показало поблизости.

– Хорош сынок, – усмехнулся Самойлов, добавив, – извините, вырвалось.

– Извиняю. Найди Никиту. Может быть, совесть у него проснётся, и он хотя бы приедет на похороны. Похороны послезавтра.

– Ещё одно, Владлен Егорович. Что важнее: следить за Алисой или найти вашего брата?

– И то, и другое, Самойлов. Но пока надо обезвредить Никиту, чтобы не рассылал всякое дерьмо.

– Никита работал на вашего отца? Просто ситуации с фотографиями кажутся мне подозрительно похожими.

– Что? – я едва не подавился собственным удивлением. – Намекаешь, что Алиса с Никитой заодно?

– Я должен проверить все варианты. Поэтому спрашиваю, работал ли Никита.

Мне было тяжело даже предположить, что Алиса и Никита могут быть связаны. Никита постоянно демонстрировал свою неприязнь к Алисе. И вот эта рассылка фотографий ударила по ней в первую очередь. Но что, если это всего лишь маскировка?.. У меня голова шла кругом. Но в одном я был уверен точно: белоручка Никита и пальцем не шевелил, держался в стороне, прожигая деньги.

– Никита не проработал ни единого дня. Его попытались как-то пристроить на офисную работу, но ничего хорошего из этого не вышло. Никита был не в курсе работы Сагаряна.

– Он, может быть, сам и не проработал ни единого дня. Но в этом вполне может быть замешан кто-то из его приятелей.

– Вопросы, вопросы, вопросы… Заебало! Когда я получу ответ хотя бы на один из них? – взорвался я.

– Работаем, Владлен Егорович. Я подключу всех надёжных людей.

Последние дни были словно погребены под чёрной пеленой: так безрадостно было настроение Влада. Моё настроение и без того было на привычно низком уровне. Сейчас же давило ещё сильнее сверху. Становилось трудно дышать.

Бесконечный поток грязи лился на меня. Хоть команда Громова и активно подчищала следы, но пытаться удержать что-то попавшее в паутину всемирной сети – это всё равно что пытаться удержать воду растопыренной пятернёй. Мою страничку в сети пытались взломать бесчисленное количество раз. Я её просто удалила. Кто-то нашёл старые фото и регулярно постил их с провокационными заголовками. На хайпе и скандале, связанном с именем Громовых, хотели заработать все, кому не лень.

Влад выглядел бесконечно уставшим и появлялся только поздним вечером, запираясь в кабинете с бутылкой виски. Он выпивал несколько бокалов перед тем, как отправиться спать. Отдельно. В свою спальню. И я не хотела, но вынуждена была признаться самой себе, что готова была терпеть всё, что угодно. Даже жёсткий секс с потоком оскорблений, как в первый раз после нашей разлуки.

Я готова была вытерпеть всё. Всё, кроме этого вынужденного отдаления друг от друга… Я чувствовала, что Владу сейчас как никогда раньше нужна именно я. Но он заперся внутри себя, а у меня не хватало смелости предложить ему руку помощи. Громов бы скорее отгрыз свою руку, чем принял помощь и поблагодарил.

Похороны Тамары вышли тихими и спокойными. Собралось огромное количество народа. Были все мало-мальски знакомые мне лица. Явилась даже семейка Рейковых. Странно было только то, что Никита не появился. Он же родной сын Тамары…

Глядя на восковое лицо покойницы с посмертной маской мне вдруг стало очень жаль эту женщину. И я больше не злилась на её оскорбительные слова в мой адрес, когда она за глаза называла меня «дешёвкой» или «меркантильной охотницей за миллионами». Она по-своему любила свою и считала, что сохраняет в ней спокойствие, усердно пытаясь вытолкнуть из неё меня. И бог с ней… Пусть покоится с миром.

Среди присутствующих я заметила Наталью, управляющую. Она была очень расстроена и долго стояла у гроба, прежде чем его начали опускать в выкопанную могилу. Наталья отошла в сторону, подойдя к какому-то мужчине. Меня словно током дёрнуло: показалось, что это тот самый мужчина, с которым встречалась Дашка, по словам её подруги.

Мерзкий ублюдок! Кажется, даже рисунок татуировки на кисти промелькнул. Но мужчина засунул руку в карман пиджака. Я не успела толком разглядеть подробности. Поэтому была не уверена, не привиделось ли мне это? Не сказалось ли напряжение последних дней? Потому что мужчину на несколько секунд заслонили другие люди, а потом он растворился в толпе одинаковых чёрных пиджаков, словно его и не было.

Владлен оставил меня в доме, а сам умчался на работу. Он уехал со словами, что дел накопилось очень много. Я не могла найти себе места, предчувствуя: вот-вот что-то произойдёт.

Зазвонил второй телефон. Опять скрытый номер.

– Алло?

– Как прошла свадьба, Алиса? Поставила роспись, где требуется? – голос говорившего был изменён, но в нём слышалось плохо скрываемое злорадство.

– Да, – коротко ответила я, – могу я поговорить с сестрой?

– Поговоришь. Как только выполнишь кое-что. Сегодня в четыре часа поедешь по адресу, который я тебе скажу. У автоматической камеры хранения будет стоять парень в красной куртке. Возьмёшь у него талончик и достанешь из камеры хранения то, что там будет лежать.

– Что там?

– Вопросы и указания здесь задаю я. Слушай внимательно адрес…

Для большей убедительности мне дали послушать, как всхлипывает сестра.

Я постаралась успокоиться и решила позвонить Диме. Мне надоело играть вслепую. Хотелось узнать хоть что-то, а надеяться было не на кого.

– Привет, Громова Алиса, – поздоровался Дима, – поздравляю со свадьбой. Наделала много шума в сети…

– Дима, оставь, пожалуйста, иронию. Мне нужна твоя помощь.

– Моя? Уверена, что тебе нужна именно моя помощь? – усмехнулся Дима.

– Дима, всё не так, как ты думаешь.

– То есть ты не жена Громову?

– Дима, пожалуйста!.. – взмолилась я, – послушай. Меня шантажируют. У них в заложниках моя сестра. Меня шантажом заставили вступить в брак с Громовым.

– Что? – удивился Дима. – Что им надо?

– Пока не знаю. Явно ничего хорошего. Хотят, чтобы я достала что-то из ячейки. И дальше скажут, что делать.

– Ясно, что ничего не ясно. Что делать надо?

– Я бы не втянула тебя в это, если бы не…

– Алис! – перебил меня Дима, – давай к делу. Что надо делать? Приехать пораньше, потолкаться, посмотреть, что к чему, да?..