«Все это страшно интересно, – резюмирует Зиновьева, – и я рада, что формируется практика. Судьям в новинку смотреть такие дела. Но они тоже радуются. Поскольку в этот момент вспоминают, что юристам попадаются и интересные случаи, а не только „бракоразводы“ и „протечки“».

Глава 8: Психология

Психиатры обнаруживают прямую связь между количеством попыток ЭКО и выраженностью депрессии; чем больше попыток – тем больше «личностных изменений тревожного типа» [233].

У одних, как у Люси и Сэма из британского фильма «Все возможно, детка!», настроение испортится вскоре после свадьбы: 25 % пар, поженившихся ради «создания семьи», не могут зачать детей в первый год совместной жизни [234]. Другим подножку поставит диагноз «бесплодие», произнесенный гинекологом.

Отравленной стрелой, поразившей мою безмятежность и испортившей несколько следующих лет, стал неутешительный анализ на АМГ; действие «яда» усилил алармизм врачей, напутствие «рожать бегом». Я не была готова немедленно их послушаться, но и не собиралась навсегда подрезать своим аистам крылья. День принудительного вступления в репродукцию стал первым днем трудной взрослой жизни.

До 80 % женщин с бесплодием имеют психологические проблемы [235]. «Бесплодие сопряжено с тяжелой моральной травмой и, как следствие, с личностной, семейной и социальной дезадаптацией», – пишут психиатры Нина Тювина и Ангелина Николаевская [236]. В совместной работе они ссылаются на отечественное исследование с участием 700 женщин с бесплодием, лишь 17,14 % из них оказались психически здоровыми; у 50 % выявили пограничные психические расстройства.

Те же психиатры упоминают одно из крупнейших исследований психического состояния женщин с бесплодием, которое провели в Северной Калифорнии. 56 % из 7352 респонденток сообщили о наличии у них депрессивных симптомов, 76 % – о тревожных расстройствах. В третьем опросе из 106 участниц у 9,4 % были суицидальные мысли, а кто-то даже пытался убить себя.

Очевидно, что, когда к шоку от неприятно звучащего диагноза добавятся долги, гормональные расстройства и жалостливые взгляды родственников, скорби умножатся.

1. Травмы из-за бесплодия личностные

«Сколько у вас детей?» – спрашивает меня дворник Махмуд, гребущий во дворе листву. «Двое», – спешу его успокоить. Не могу же я разочаровать Махмуда. Меня саму только что разочаровали в себе, влепив диагноз «бесплодие первой степени». И это еще я, глядящая на младенцев без особенного умиления. Что же происходит с теми, кому с детства вдалбливали, что непременно нужно выйти замуж и родить, – представить страшно.

Беременность и материнство – краеугольные камни нашей культуры – пишет итальянский психолог Марина Форте, – крайне сложно противостоять давлению общества и семьи» [237]. Уровень тревоги у пациенток с бесплодием Форте сравнивает со стрессом, который испытывают больные раком или СПИДом.

Пронатализм вешает материнство на доску почета, а бездетность пригвождает к позорному столбу. Он же порождает сорняковые гендерные стереотипы, спутавшие материнство с женственностью, когда говорят о «женской» реализации.

Кстати, мужчины с диагнозом «бесплодие» тоже думают о себе много всего неприятного. Аарон Бакуолтер, семейный психолог из Лос-Анджелеса, рассказывает, что они часто ощущают тревогу и стыд, но им тяжело в этом признаться [238].

Психолог Лена Фейгин в конце 2019 года открыла в Москве курсы поддержки для пар, проходящих через ЭКО. «Люди идут к психологам неохотно, потому что им стыдно, – считает Фейгин, – они не хотят, чтобы об их „дефекте“ знали другие».

Чаще других стыдят себя те, кого стыдили в детстве. Моя самооценка всю жизнь ноет под пластырем внешней самоуверенности: любимая бабушка практиковала советские методы воспитания, при каждом удобном случае оттеняя мои несовершенства достоинствами подруг. Бесстрашную бабушку ничто не пугало пуще коллективного осуждения, выраженного магической формулой «Что скажут люди». Парикмахершу и вахтера, соседа и продавщицу мороженого она наделяла безграничной над собой властью. Я раньше тоже слышала их голоса: хор требовал предъявить ребенка в качестве оправдания земному существованию. Одни осуждали меня, другие жалели, третьи душили житейской «мудростью»: «Отпусти ситуацию, и все получится». Или: «Дети приходят тогда, когда им нужно прийти».

«Иногда пациентки приходят с запросом „хочу замуж и детей“, – рассказывает Фейгин, – в процессе терапии, когда им становится легче и уходит зависимость от мнения других, они понимают, что дети им сейчас не нужны. Что это было не их желание, а просто их задавил социум». Неуверенные в себе, те, что с детства ходят с осколком зеркала тролля в глазу, непременно найдут себе объект для зависти. Красивая и успешная мать троих детей, идущая по жизни смеясь, переселится из инстаграмчика в их воображение во всем блеске наложенных фильтров.

«Сколько у вас детей?» – спрашивает хозяйка квартиры, которую я сняла, приехав в командировку на несколько дней. «Десять, – отвечаю, – для меня многовато, поэтому парочку вчера сдала в детский дом».

Моя самооценка еще за себя повоюет.

Сексуальные

Если у книги вдруг случайно обнаружится читатель мужского пола – будем верить в лучшее, – открою ему секрет, который для другого пола и не секрет вовсе: женщину в экзистенциальном кризисе такие лакшери-бонусы повседневности, как оргазмы, не интересуют вовсе. Постулат выводит Кира Викторовна, сексолог с кафедры психиатрии из сериала «Псих»: «Секс для женщины становится желанным и эффективным в тот момент, когда она свободна психологически».

Британская комедия Бена Элтона «Все возможно, детка!» начинается звонком Люси (Джоэли Ричардсон) начальнице. «Боюсь, что сегодня я не приду на работу, – говорит Люси, – я буду трахаться». Ее муж Сэм (Хью Лори), работающий на BBC, скучает на мотивационном тренинге. В кармане звонит телефон. «Мои яичники уже готовы», – призывно шепчет голос жены. Сэм вскакивает, придумывает на ходу объяснения и бежит вниз. Прыгает на мотоцикл и мчит по хайвею. В квартиру он вбегает, расстегивая штаны. Потом он так же быстро помчится обратно, а она еще полежит, задрав вверх ноги. Страсти старательно разжигались, но тем не менее это был секс по расписанию, затеянный ради зачатия. «Ты по-прежнему счастлив, несмотря на все это?» – спрашивает Люси мужа.

«Из отношений уходит романтика. Секс становится механическим, – комментирует психолог Лена Фейгин, – ориентируясь на овуляции, и женщине и мужчине сложно получить удовольствие. Обоим не до этого».

Начинаются ссоры. «Женщина часто чувствует себя жертвой, когда колет гормоны, – говорит Фейгин, – но не всегда дает мужчине возможность себя поддерживать. А мужчина не знает, как ее поддержать. Сохранить отношения в такой ситуации удается немногим. Часто браки распадаются после рождения детей: мы сделали это, а теперь можно мы поставим точку – и нашу с тобой тоже?»

Всем делающим ЭКО Фейгин советует записываться в группы поддержки: «Как американский специалист я верю в силу групповой терапии. Отношения с психологом неравноценны, там нет элемента дружбы. А в группах тебя окружают люди, проживающие тот же опыт. Увидеть, что вы не одни такие несчастные, – уже облегчение».

В группах отдельно работают с мужчинами – им объясняют, как правильно утешить жену, чтобы она