– Дьяволица Виктория новенькая, – объяснил ей Узиэль. – Пока она не научится правилам работы, ей должен помогать дьявол.

Старушка нахмурилась и резко посмотрела на меня:

– Женщина должна быть самодостаточной и не ждать помощи от мужчин.

Я даже раскрыла рот от удивления. Классно…

В этот момент, к счастью, рядом с нами появилась дверь из множества разноцветных стеклышек.

– Куда ты подевался? – рявкнула я на Белета.

– Прошу прощения, – ответил он. – У меня были важные дела на Земле. Ну так что? Начинаем?

Я схватила его за руку и отвела в сторону.

– Белет, – шепнула я. – Послушай, я не уверена, что мы должны бороться за эту душу. У этой женщины довольно специфическое прошлое.

– А что? Она поступала плохо? Как раз для нас.

– Нет, послушай. Она была… была… «мохеровым беретом»[17].

Белет удивленно уставился на меня.

– Ну и? – спросил он. – Ксенофобией попахивает, не находишь?

– И без тебя знаю, – огрызнулась я. – Наверное, поэтому я в Аду, а не на Небе.

Он отвел взгляд куда-то в сторону.

– И что с того, что она «беретка»? – спросил Белет.

– Она умерла сегодня от сердечного приступа во время мини-пикета у Сейма[18], – быстро сказала я. – Вместе с подружками со своего района ходила с транспарантами против ЭКО и абортов.

– Ну и? Опуская тот факт, что она слегка непоследовательна, не желая ни делать детей, ни прерывать беременности.

– Белет… – У меня опустились руки. – Вдобавок к этому она противница контрацепции, но большая сторонница феминисток. Она будет постоянно ко всем придираться и попытается переделать Ад. Представляешь себе ее пикеты против бикини у резиденции Люцифера? Разве он не будет зол на нас за это?

Ад был вполне себе увеселительным местом. Сюда попадали души, которые либо хотели веселиться целую вечность, либо только узнавали, что могут веселиться. Я не была уверена, хотела ли я развлекаться… Однако, даже по сравнению со мной и моей достаточно сильно развитой (по адским стандартам) совестью, старушка явно не подходила на роль жителя Нижней Аркадии.

Дьявол глянул на нее, но быстро перевел взгляд обратно на меня.

– Вики. Тебе всего лишь надо получить ее душу. За остальное не переживай. Знаешь, сколько проблем сначала было от Жанны Д’Арк?

Теперь настала моя очередь удивленно уставиться на него.

– Она отправилась в Ад? Она случайно не святая? – спросила я.

– Так и есть, – поморщился он, – но это земной титул. Честно говоря, она хотела попасть в Ад, чтобы попытаться его исправить. Ох уж эти ее показные самовозгорания у Канцелярии и резиденции Сатаны… Нет слов. К счастью, она уже оставила эту затею. Дорогая, тебе всего лишь надо получить душу этой старушки, понятно? К делу.

Я тяжело вздохнула. Мы подошли к остальным. Узиэль с любопытством смотрел на нас – он выглядел так, будто никуда не спешил. Бабка была другого мнения.

– Что так долго? – забурчала она, не переставая вязать. Спицы выстукивали гневный ритм.

– Мы должны были кое-что обсудить, – извинилась я.

Меня удивило, что я произнесла эти слова таким услужливым тоном. Это не я должна сейчас быть напугана и кротка.

Старушка неодобрительно кивнула и гневно скрипнула протезом.

Узиэль принял эстафету и рассказал госпоже Ковальской, что с ней произошло и что ей придется решить, куда она хочет пойти после торга. Он подождал, пока я утвердительно кивну, и начал перечислять все ее добрые поступки. Основная тактика ангела заключалась в том, чтобы обрисовать нашу покойницу как особу очень религиозную, которая каждое утро ходит на мессу и каждые два дня исповедуется.

Я простонала. Священнику в исповедальне должно было быть дико скучно… Сколько можно нагрешить за два дня? Белет кинул на меня многозначительный взгляд. Я решила больше не издавать странные звуки во время следующей речи ангела.

Наступила моя очередь. Я была не в состоянии посмотреть бабке прямо в глаза. Обычно я смотрю на мертвых, давая им понять, кто тут главный и кого следует уважать. Но она буравила меня таким злобным взглядом, что я просто не могла.

Я повернулась к Узиэлю. Он любезно мне улыбался.

– Божьи и церковные заповеди не нарушены, – смиренно сказала я. – Эта женщина в жизни не ругалась матом… Ни разу не лгала.

Белет прочистил горло:

– Вики, ты потакаешь ангелу…

– Ах, да. Простите, – скривилась я. – Ни одним из семи смертных грехов она особо не злоупотребляла. Хотя! В 1993 году она съела слишком много пирога, и ей поплохело. На именинах некой, – мне пришлось достать из кармана шпаргалку, на которой я это записала, – Божены Заскорницкой.

Узиэль тяжело вздохнул.

– Это не имеет значения, – сказал он. – Если бы все попадали в Ад за чревоугодие, то в Раю никого бы не было.

– Могу я кое-что сказать? – вклинилась старушка. – Я хотела бы кое-что сказать. Насчет этого пирога.

Ангел кивнул в знак согласия, мило улыбаясь.

– Я его съела только потому, чтобы он не испортился. На самом деле мне не особо хотелось его есть.

В месте вне времени невозможно было лгать. Она говорила правду. Черт побери…

– Я сдаюсь, – уступила я. – Помимо того, что она параноидально одержима отрицанием всего, что способствует прогрессу и развитию, я не вижу в ней недостатков…

Руки Белета опустились. Узиэль довольно улыбнулся. Золотистые глаза моего дьявола смотрели на меня с неодобрением. Я проиграла.

– Как это? – спросила старушка. – Дьяволица не будет меня искушать? Я не отправлюсь в Ад?

Ангел похлопал ее по руке:

– Все хорошо, вы попадете на Небеса. Там ваше место, и там вы получите должную вам награду.

Я задумалась о том, как живется в Раю. Так же как в Аду, только там нельзя пить и в целом плохо себя вести? Тогда этой бабке станет там скучно: не будет никого, кого она могла бы раскритиковать и попытаться наставить на божественный путь мудрости.

Я невольно усмехнулась. О нет, наградой для нее это не будет.

Пожилая женщина скривилась.

– Но я не хочу идти в Рай, – сообщила она.