«Пошло оно» сменилось на «Черт побери, давай сюда!»

У бедного Джона не было шанса.

И так прошли 4 дня.

Каждый эпизод из жизни Тони превращался в мотивационное золото. Его ужасное детство, злая мать, отец, который приходил и уходил… все это помогло ему стать тем, кем он является, – богатым и успешным. У нас не было сомнений в том, насколько он богат и успешен. Потому что он не прекращал об этом рассказывать.

Каждая история была усеяна спортивными машинами, которые несли Тони по калифорнийскому побережью, или частными вертолетами, на которых он летел на личный курорт на Фиджи, чтобы потусить с самыми влиятельными людьми мира. Но ему удавалось говорить так, будто и у нас могли быть личные машины, самолеты и дома. Если мы будем следовать его рутине из спортзалов, строгих диет и утренней медитации… мы сможем стать, как Тони.

Он был твердо уверен, что мы все способны на великое и вскоре к этому придем. Как только заиграла песня Spice Girls Wannabe, мы начали записывать в блокноты, чего хотим от жизни. Как советовала Сьюзен Джефферс с аффирмациями, я написала желания в настоящем времени – будто они уже воплощены.

У меня есть 100 тысяч фунтов на счете в банке! Я пишу великую книгу! Я счастлива, свободна, любима! Я все время летаю и путешествую, люблю классного красивого мужчину, доброго и высокого – человека, с которым я свободна. У меня стройное тело, шикарный гардероб, куча штук для волос! Шейла, Хелен и мама счастливы! И я счастлива! Я разрываюсь от энергии и продуктивности! И я поставила скобу, чтобы выровнять зубы.

Я вернулась к моей первоначальной версии Идеальной Меня – худой, богатой, с хорошими зубами. «Посылание» окончательно ушло.

Вот почему я читала селф-хелп, вот чего я хотела. Я хотела необычную жизнь! Как и все вокруг меня. И было здорово находиться в окружении людей, которые хотели того же, чего и я. Быть лучше. Быть счастливее. Быть лучшей версией себя.

«У меня докторская степень по результативности, мать его!» – закричал Тони, и мы все ликовали в ответ.

День третий – день двойной трансформации – был великим. Тони объяснил, что у нас есть 2 причины менять жизнь: либо все так плохо, что нет выбора, либо потенциальная награда настолько велика, что мы не можем от нее отказаться. Чтобы что-то изменить, мы должны сосредоточиться на выгодах, которые получим, или на том, как будет плохо, если все останется по-старому.

Сначала он попросил определить наши ограничивающие убеждения – те, что сформировали наш мир и не давали получать желаемое. Когда заиграла музыка, я записала два своих самых постоянных и ограничивающих убеждения: «я не нравлюсь мужчинам» и «я не умею обращаться с деньгами».

Тони попросил нас закрыть глаза и представить, что произойдет, если эти убеждения сохранятся на 5, 10, 15 лет. Картинка пришла ко мне быстро: я была напротив зеркала в ванной. Моя кожа была пепельного цвета. Волосы седые и ломкие. Я открыла шкафчик в ванной, чтобы взять таблетки – антидепрессанты – и закрыла его. На мне была белая бесформенная ночнушка. Я была старой девой на пятом десятке, но выглядела намного старше. Ванная находилась в арендованной квартире, которую я едва могла себе позволить. Я была разорена и одинока. Я представила, как крашусь и примеряю фальшивую улыбку, чтобы пойти к друзьям и их семьям, в дома, наполненные шумом, любовью и людьми. Я натужно всем улыбнулась, села за кухонный стол, быстро сообщила, что у меня все в порядке, а потом часами слушала об их жизни. Потом я вернулась в свою квартиру – одинокая, ненужная, безликая.

Видение было таким реалистичным, что шокировало меня. Вот какой станет моя жизнь, если я продолжу в том же духе. Я заплакала, как и все вокруг.

Женщина справа от меня ревела так, будто потеряла ребенка. Мужчина сзади всхлипывал. Картина «Крик» Эдварда Мунка была воплощена в жизнь семью тысячами людей на конференции в лондонском Доклендсе. Тони убедил нас почувствовать страх. И мы почувствовали.

Потом музыка сменилась. Включилось что-то легкое, что-то, похожее на волшебную пыль, окутывающую весь зал. Это был сигнал, что пора менять эмоции.

Нам сказали найти противоположность нашим ограничивающим убеждениям и прокричать их во весь голос. «У меня все в порядке с деньгами! – заорала я. – Я нравлюсь мужчинам!» Второе я прокричала не так громко, чтобы мужчина (симпатичный) в двух рядах от меня не принял меня за больную. Потом надо было снова представить будущее, но теперь в соответствии с новым убеждениями.

Я закрыла глаза. Я снова была в ванной, снова смотрелась в зеркало. Но в другое зеркало в другой ванной. На этот раз я улыбалась себе и что-то напевала, пока красилась, я была в узких черных брюках и в кремовой блузке. Мои волосы блестели. И я сияла. Голос позвал меня из гостиной, и я отправилась в комнату с большими окнами, роскошным серым диваном и картинами не стенах. Голос принадлежал мужчине с добрым лицом, темными волосами и красивой улыбкой. Он сидел на диване.

– Ты готова? – спросил он.

– Да, – сказала я, наклоняясь, чтобы поцеловать его. Он схватил меня и потянул на диван, я засмеялась. Мы собирались к друзьям. Я представила, как мы идем по улице. Я представила себя здоровой, энергичной и продуктивной. Живой и жизнерадостной. Блаженство. Я увидела свою жизнь, как два фильма – катастрофу и сказку.

Я хотела сказку.

Мы все начали давать пять и обниматься. Мы крепко сжимали друг друга, как потерянных братьев и сестер. Мужчины в джинсах и чиносах крепко схватили друг друга и не хотели отпускать. Я обняла Дейзи, а когда отпустила, увидела слезы на ее глазах. И тоже заплакала. Мы были живые. Вдохновленные. Влюбленные в себя, в других и в весь мир!

Мы бегали и делились нашими видениями.

– Я хочу стать большой, я могу больше! – сказала женщина в фиолетовых легинсах.

– Я хочу донести сообщение Тони Роббинса до Путина – тогда наступит мир! – сказал мужчина с уложенными черными волосами и с акцентом.

– Я хочу секса! – сказала Дейзи. – Много-много секса!

– И я! – ответила я.

Потом свет погас, и мы стояли с закрытыми глазами под саундтрек к фильму «Космическая одиссея 2001 года». Я открыла глаза и увидела море восхищенных лиц – на секунду это испугало меня. Вот каково быть в культе.

Мы шли босыми ногами навстречу фиолетовому сиянию ближайшего Travelodge. Наша обувь и носки остались в здании, вместе с нашими ограничивающими убеждениями. Мы маршировали в подвернутых джинсах навстречу новой судьбе.

Голова была как в тумане, когда я ставила ногу на тлеющие угли – до последнего шага, пока я не почувствовала жар. На полсекунды я запаниковала, когда осознала происходящее, но к тому моменту все уже закончилось. Помощники поливали мои ноги из шланга.

Я сделала это. Я прошлась по дороге из горячих углей.

Это было так просто, что даже немного заурядно. Я не могла понять смысл этого, но это было уже не важно. Я покинула Тони воскресным вечером, уверенная, что могу ходить не только по огню, но и по воде. Возможно, даже могу летать.