– Ну нет так нет, – пробормотала Лаура. – Теперь я и сама справлюсь.

Лаура начала спускаться. Но уже через пару ступенек её смелость улетучилась. Это место действительно казалось зловещим, а лестница была намного уже и круче, чем все те, которые вели наверх. Она словно спиралью ввинчивалась в темноту. У Лауры закружилась голова. Ей казалось, что лестница не стоит, а движется по кругу.

Крепко держась за стену, она попыталась успокоиться. Глубокий вдох… «Не паникуй, Лаура! Всё в порядке!» – убеждала она себя.

Она медленно преодолевала ступеньку за ступенькой. От запаха сырости и плесени у неё разболелась голова. Господи, да когда же, наконец, эта лестница закончится? Сколько же можно? И другие девочки уже наверняка ушли. Самсон назвал Анук, Ширин и Мерле её подругами. Но были ли они подругами на самом деле? Разве дружба не означает нечто большее, чем просто общение?

Из всех девочек Ширин была самой приветливой. Анук показалась Лауре немножко заносчивой и высокомерной. А с Мерле… Лаура совершенно не могла понять, как та к ней относится. И вообще она была странной и какой-то… злобной. Хотя, учитывая её тяжёлую судьбу, это неудивительно. Интересно, всю прошлую неделю она тоже жила на улице?

«Сможем ли мы когда-нибудь стать настоящими подругами?» – размышляла Лаура.

Наконец она дошла. Вот они, знакомые своды! Теперь, когда она была одна, подземелье выглядело ещё более таинственным и устрашающим, чем в прошлый раз. Особенно её пугала тёмная вода. А что, если оттуда вылезет какое-то чудовище и попытается утащить её на дно? От одной мысли об этом у Лауры холодело внутри. Нет, о таком нельзя даже думать!

Она медленно шла вперёд, стараясь не обращать внимания на подкашивающиеся колени. Где же лодка? Где она стояла? Лаура вглядывалась в темноту. Тут она вспомнила о причале и продолжила путь.

Но когда она подошла к причалу, разочарованию её не было предела. Лодки там уже не было! То есть пикник состоялся без неё!

Совершенно подавленная, Лаура медленно развернулась. Ну да, она и сама отчасти виновата. Ведь она вначале сомневалась, идти или не идти. И откуда девочкам было знать, что она передумала и решила всё-таки пойти с ними?

Но всё равно она чувствовала себя сейчас такой одинокой! Она была одна в этом страшном подземелье. И из воды в любой момент могло появиться какое-то чудовище.

Внезапно она услышала шорох. Шаги. Позади неё. Она остановилась как вкопанная, боясь пошевелиться. Дыхание перехватило, а сердце бешено колотилось.

Шаги всё приближались. Что же делать? Бежать или обернуться?

Стоя как истукан, Лаура вслушивалась в темноту. Шаги неожиданно стихли. Может, это её соседки так развлекаются? Может, они прячутся тут неподалёку и решили попугать её?

Но вот шаги снова возобновились. И казалось, что тот, кому они принадлежали, был так же неуверен, как и она.

Лаура едва дышала. Что будет, если её поймают? Тем более она нарушала правила уже во второй раз. Она подумала было о том, чтобы выключить фонарик, но потом отбросила эту мысль. Тогда бы она осталась в полной темноте, а этого ей хотелось меньше всего.

В конце концов девочка собралась с духом. Будь что будет!

– Тут кто-нибудь есть? – прокричала она. Голос её дрожал.

Шаги остановились.

– Кто это? – раздалось из темноты.

Голос принадлежал какому-то незнакомому мальчику. Ага, значит, это всё-таки не Ширин, Анук и Мерле! И, в любом случае, тот, кто к ней сейчас приближался, не был кем-то из взрослых. И, разумеется, это никакая не водяная тварь. Те могли, наверное, лишь булькать. А этот голос говорил отчётливо.

Она глубоко вдохнула.

– А кто спрашивает? – теперь её голос звучал увереннее.

Шаги приблизились вплотную. И в свете фонарика Лаура увидела высокую худощавую фигуру мальчика. Он выглядел чуть старше её, на вид ему было лет пятнадцать. Заслоняя глаза ладонью от слепящего света фонарика, он представился.

– Меня зовут Северин. Северин Зюскинд.

Лаура поспешно отвела фонарик.

– Лаура Лилентштедт.

Почему это имя кажется ей таким знакомым? Лаура пыталась вспомнить, где же она его слышала. И тут словно молния блеснула у неё в голове. Это же влюблённость Оливии! Того тоже звали Северин… Но наверняка это всего лишь совпадение. В конце концов, имя-то не самое редкое.

Северин был очень высоким, около метра восьмидесяти. И всё в нём казалось слишком длинным – ноги, руки и даже лицо. У него были поразительно густые светлые волосы. Они делали его похожим на героя из манги – любимых японских комиксов Оливии.

Что она тут делает? Она ищет то же, что и я?

Эти слова прозвучали только в её голове. Но она была так взволнованна, что не поняла этого, и ответила:

– Я ищу своих подруг. Я думала, они тут.

– Если ты имеешь в виду трёх девочек, которые недавно уплыли на лодке, то ты опоздала.

Лаура кивнула.

– Это как раз то, чего я боялась. Они не дождались меня. А ты что тут делаешь?

Наверное, он тоже учится в этой школе и живёт в одной из башен, предназначенных для мальчиков. Видимо, в этом замке существовала какая-то схема подземных коридоров, которые соединяли башни друг с другом.

Какое-то мгновение Северин колебался. Он пристально разглядывал Лауру.

– Я пытаюсь раскрыть одну тайну, – неуверенно ответил он.

Как мне выкрутиться из этой ситуации? Я же понятия не имею, можно ли ей доверять?

И вот он снова тут! Этот голос в её голове! Лаура была в растерянности – она же точно видела, что губы мальчика не шевелились! Но тогда откуда она узнала, о чём он сейчас думает? Может, она просто угадала? Или вообще всё сама придумала в своём разгулявшемся воображении?

– Какую тайну?

Я же знал, что она продолжит расспросы…

На этот раз голос у неё в голове звучал несколько размыто, словно его заглушал шум моря.

– Ты из какой башни? – Северин попытался уйти от ответа.

– Mercurius. А ты?

– Neptunus. Когда ты получила доступ к восьмиденью?

– Это мой третий раз.

– Тогда ты, можно сказать, ещё новичок.

Лаура расстроенно кивнула.

– Да. И у меня столько вопросов… я ещё не понимаю очень многих вещей.

– Со мной было вначале точно так же.

– А ты уже давно здесь? – Лаура с интересом посмотрела на него.

– Примерно полгода, исходя из нормального измерения времени. То есть это моё 26-е восьмиденье. Я веду им счёт, – он широко улыбнулся.

– В этом мире всегда только восьмиденье, верно?