«Что ты имеешь в виду? Физическое сражение?»

«Нет. Я знаю, что он не может покинуть твое тело, пока ты не умрешь или его не высосут. Знаю, что он в ловушке внутри тебя и вы – одно целое. Но сопротивлялся ли ты его желанию отобрать душу?»

Все его тело стало натянутой струной. Подобное он обычно не обсуждал. Однако Анья приоткрыла часть своих тайн. Меньшего он не мог сделать.

«Да»

«И?» Ее глаза сверлили его подобно лучу лазера. «Что произошло?»

Никто из воинов не ведал, что однажды он был влюблен; никто не знал, что он наблюдал, как его возлюбленная медленно угасала, как гнила ее плоть.

«Если я не забираю душу, то ее физическая оболочка переживает невыносимую агонию. Большую, чем кто-либо должен испытывать. Большую, чем предназначено Судьбой»

«Задела тебя за живое, не так ли? У тебя под глазом задергался нерв» Вместо того, чтоб выудить из него еще информацию, она завершила свою трапезу в молчании.

Пока она смотрел на нее, вызванные ее расспросами мрачные воспоминания отступали, их место занимало желание. «Возьми ее» Слова шелестели в его мозгу. Может быть из-за того, что каждое новое движение девушки было сексуальней предыдущего. «Займись с ней любовью»

Нет. Ты не чудовище. По крайней мере, не сейчас. Он мог позволить себе провести с нею время, но не более того.

Покончив с едой, она встала.

«Хочешь немного позажиматься или сразу пойдем по магазинам?»

Она не сняла пальто и выглядела чудесно разогретой. Даже больше она выглядела так, что ее хотелось раздеть. Он желал быть тем, кто будет ее разогревать.

«Пойдем по магазинам» заставил себя сказать Люциен. Но не поднялся на ноги.

Она передернула плечиком, будто ответ для нее не имел никакого значения, и это привело его в раздражение. Раздражение переросло в гнев. А гнев поднадоел ему. Он не должен был ничего чувствовать.

«Можешь оставить свое оружие здесь» сообщила она с дразнящей ухмылкой. «Ловцы сюда не доберутся. Нейтральная территория как ни как»

«Я не расстаюсь со своим оружием. Никогда»

Ее взгляд жаркой лаской пробежал по всему его телу.

«Даже в душе?»

Его член шевельнулся, стоило ему представить ее душе вместе с ним, чтобы вода стекала по ее нагому телу.

«Да»

«Ой, Люци. Это совершенное варварство» Она прикусила нижнюю губку и проследовала вокруг стола, склоняясь чтобы прошептать ему на ухо: «Но этому я хотела бы стать свидетелем»

Упавший локон погладил его по щеке, и он обнаружил, что закрыл глаза в экстазе. В крови зажегся огонь, почти за секунду вырываясь из-под контроля. Вместо того чтоб поцеловать ее, как ему хотелось отчаянно – глупо, опасно… волшебно – он как-то собрался с силами, чтобы подняться и отодвинуться от нее.

«Ты действительно умеешь испортить праздник»

«Анья»

«Нет. Ни слова. Давай выберемся отсюда» сказала она слегка надтреснутым голосом.

К стыду признаться, но ноги его тряслись. Он был так тверд, что члену было по-настоящему больно. Одно поглаживание и он кончит.

Анья не оглядываясь, зашагала к двери. Открыла ее, покинула квартиру, ожидая, что он последует за нею. Он задержался на миг, чтобы перевести дыхание, позволяя холодному воздуху успокоить его.

Все его тело взывало и жаждало ее. Только ее. Казалось даже демон стремился к ней, уже не мурлыча, а голодно рыча.

Думай об артефактах, о ларце. Думай о Ловцах. Думай о том, как будешь держать в руках мертвое тело Аньи.

Это отрезвило его.

Гневный шепот внезапно проплыл в его мозгу.

«Я жду, Смерть»

Крон.

Кровь Люциена полностью охладела. Наконец-то царь богов вернулся. Почему здесь и сейчас? Потому что твоя отсрочка закончена. Царь не материализовался. Что он делал?

«Ты подвел меня, Смерть. Ты подводишь меня снова и снова»

«Мне жаль»

«Лжец!»

Гул этого слова едва не порвал ему барабанные перепонки.

«Из-за этого будешь страдать не ты» тихо добавил бог, «а твои друзья. Я начну с Париса, отправив его туда, где не обитает ни одной женщины. Не дам ему покинуть это место и буду хохотать, пока он будет слабеть. Я буду хохотать, когда ему придется обратить внимание на других мужчин, чтобы вернуть себе силу. Покончив с ним, я примусь Рейеса»

Борись с ним как Анья.

«Потом ты убьешь их? Пустишь их демонов скитаться по земле в безумном состоянии? Ни один смертный не преклониться пред тобою, как только демоны начнут сеять разрушения»

«Может быть, Зевс и не мог защитить людей от ваших демонов, но мне это по плечу. Хочешь услышать, что я сделаю с Рейесом?»

Борись!

«Уверен, что ты не дашь ему ранить себя. Возможно, наполнишь его таким удовольствием, которое он не сможет вынести»

«Ты смеешь насмехаться надо мной?»

«Нет. Также я не желаю выполнять то, что ты заставляешь меня совершить»

«Это я уже понял, Смерть. И устал от ожидания. Как ты думаешь, кто из нас одержит победу и получит желаемое?»

«Что если…» Люциен стиснул губы. Стоит ему сделать это? Да, решил он минутой позднее. Стоит. Другого пути не было. «У Аньи есть нечто, что ты желаешь. Что если я раздобуду это для тебя?»

На пару секунд повисла звенящая напряжение тишина.

Затем, более спокойно, Крон сказал:

«Я позволю тебе попытаться. Но если ты и в этом не преуспеешь, то принесешь мне ее мертвое тело. Если ты подведешь меня, я более не буду благосклонен. Я сделаю все, о чем поведал, и даже больше. И заставлю тебя смотреть на это. Теперь ступай!»

Сильный порыв ветра подтолкнул Люциена вперед. Сдерживая рев, он выровнялся и последовал за Аньей. Он нашел ее в вестибюле здания, живую и здоровую, хотя Крон и побывал неподалеку. Он должен забрать этот ключ у нее. Теперь он знал, что это единственный путь спасти ее. Если его постигнет неудача…

В животе болезненно заныло. Он сумеет.

Он осмотрел здание. В углу был громадный камин с потрескивающим огнем. Возле него двое мужчин за столиком откровенно таращились на Анью. Он грозно нахмурился. Не замечая смертных, она нетерпеливо притаптывала ножкой и изучала свои ярко-розовые ногти.

Вчера они были красными. Не так ли? Они могли быть и голубыми. Она меняла их окраску ежедневно, почти так же часто как менялось ее настроение.

Не в силах сдержаться Люциен зашипел на мужчин, проходя мимо. Он был слишком раздосадован, чтобы заботится о последствиях. Слишком раздосадован, чтобы волноваться о том, что одержимость такой женщиной как Анья, принесет ему только сердечные муки.