Аленой увязли в этом болоте по уши, однако из него еще можно выбраться. Иван Андреевич прав, Ванечка. За сотрудничество со следствием тебе смягчат наказание. Я сама могу свидетельствовать о тебе, как о хорошем сострадательном человеке, которого родственники толкнули в грязную яму…

— Вася, дорогая, избавь меня от этих соплей, — поморщился Козлов. — Добрый, сострадательный… Добрая и сострадательная у нас Алена. По крайней мере, была такой пока любовь всей ее жизни не начал вздыхать по ее же лучшей подруге. А я, если что, всю эту окрошку придумал и организовал. Мне надоело, что сестрица переводит наши зарплаты чокнутому дядьке-игроману, а тот рыдает над своей горькой судьбой и относит мои кровно заработанные деньги в подпольные казино. Я сто раз предлагал Аленке на него плюнуть. Пусть бы кредиторы прибили его за долги где-нибудь в подворотне. А она все: дядюшка, дядюшка…

— Погодите, — удивленно перебил Иван, делая к парню крошечный шаг. — Организатор — вы?! Мы-то дружно решили, будто вы с сестрой и приятелем воровали золотые яйца по указке Егора Юрьевича.

Ваня фыркнул.

— Егор Юрьевич — слабовольная квашня. Единственное, что он способен придумать, — это проблемы себе и окружающим. Зато отлично умеет работать по инструкции. Этого у него не отнять, да. Надо найти надежных перекупщиков? Пожалуйста. Подыскать хороших риэлторов? В два счета. Запудрить мозги начальству? Без проблем. Хоть в этом от него был толк.

— Обалдеть, — выдохнула я, отмечая, что Царев аккуратно приблизился к Козлову еще на полшага. — Я-то думала, мозговой центр у вас — Алена.

— С чего это ты взяла? — удивился Иванушка. — Из сестрицы мозговой центр, как из бабы Вени балерина. Больше суеты, чем толку. Это ж она твоих жар-птиц разодрала, Василиса. Вернее, не она, а ее кикиморы. Помнишь, ты все удивлялась, почему огневушки не попытались нападавших поджарить?

— Морок, — пробормотала я. — Снова кикиморов морок.

— Точно, — кивнул Козлов. — Зеленые птиц попросту обескуражили. К тому же, кикимор было много. Аленка, к слову, неправильно сформулировала для них приказ. Нечисть должна была ввести огневушек в транс и надергать перьев, а она вместо этого привела их в замешательство, а потом и вовсе напала. Сама понимаешь, у жар-птиц не было ни единого шанса от них отбиться.

— Тем не менее, перьев кикиморы вам принесли немало, — пробормотала я, чувствуя как в груди разгорается огонек злости.

— Это точно, — кивнул Ваня. — У меня столько утащить ни разу не выходило.

— Постой-ка, — я подняла руку. — Я угадаю. Эпидемия, которая унесла шестерых жар-птиц — двух старых и четырех молодых — тоже твоя работа?

— Ну да, — пожал плечами Козлов. — Это, так сказать, была проба пера. Всего-то дел — напоить их несколько раз водицей с мышьяком. Это мне Слава подсказал. Он, знаешь, какой молодец? Все простачком прикидывается, а голова у него варит лучше наших. Аленка ему в подметки не годится.

— Слава — орнитолог, — мрачно напомнила я. — Кто как не он лучше всех знает, чем можно отравить пернатых?

— Согласен. Однако в какой-то момент мы с ним все-таки дали маху. Устраивать такой масштабный падеж огневушек у нас в планах не было. Честное слово, Вася. Мы вовсе не собирались так круто сокращать их популяцию. Хотели имитировать болезнь у одной-двух особей, чтобы это не казалось подозрительным, но немного перестарались. Кто ж знал, что на водопой не одна птица прилетит, а сразу четыре? А еще сестрица со своими кикиморами… Нехорошо получилось, конечно.

— По поводу украденных яиц рассказать ничего не хочешь? — прошипела я.

— Про яйца лучше у Славки спроси, — фыркнул Ваня. — Их оба раза воровал он.

— Неужели вам не хватило золотых перьев? — я покачала головой. — Вы же видели, что Огневушка осталась одна. Вас за одну украденную кладку убить мало, а вы стащили две! Две кладки за одно лето, Ваня!

Козлов пожал плечами.

— Прошлый год был не простым, Василиса, — сказал он. — Появились незапланированные траты. Кредиты, опять же. Они, к сожалению, сами себя не погасят. Знаешь, Вась, в этом году мы собирались с этим закончить. Честно. Помнишь Юго-восточный питомник? У них жар-птиц много, особей двадцать, а то и больше. Если бы дела пошли не по плану, и огневушек у нас совсем не осталось, мы бы взяли у них двух-трех самок для разведения. Соколов поговорил с их ребятами, сказал, что среди наших птиц была эпидемия, и те согласились помочь заповеднику. Мы ведь не звери, Вась. Истреблять огневушек подчистую не стали бы.

Огненные шары в моих руках увеличились вдвое.

— Не звери, значит? — негромко спросила я. — Вы хуже зверей, Ваня. Ни один, даже самый дикий и свирепый хищник, не сделал бы того, что сделали вы.

— У каждого своя правда, — Иванушка сделал шаг назад. — Что ж, коллеги, заболтались мы с вами. Пора и честь знать.

— Наболтали вы и правда немало, — согласился Царев. — Почти исповедались. Прямо, как в кино. Не боитесь, что все это будет использовано против вас?

— Нет, — парень качнул головой. — О том, что я рассказал, никто не узнает. Вам, Иван Андреевич, воспоминания о нашем заповеднике в любом случае сотрут, а Василиса все забудет сама. И я ей в этом помогу.

Он повел рукой вверх.

— Ваня, берегись! — крикнула я, отскакивая в сторону.

Царев, не задавая вопросов, отпрыгнул влево. На том месте, где только что стояла я, сверкнула и растворилась в воздухе голубоватая молния выпущенного заклинания.

Я размахнулась и швырнула в Козлова свои огненные шары. В полете они распались на тысячу ярких искорок, и те с яростным ревом впились в сферу защитного купола. Купол лопнул, как пузырь.

Царев кинулся к Козлову. Тот запустил в него новое заклинание, однако мужчина успел пригнуться, и оно снова пролетело мимо.

На губах Иванушки мелькнула улыбка. Быстрый пасс, и земля, окружавшая здание изолятора, пришла в движение. Куски грунта вместе со старыми кустами жасмина, опавшей листвой, камнями, палками и прочим мусором, поднялись в вверх и соединились в огромного рогатого зверя. Существо наклонило вперед голову, украшенную острыми обломками веток, и бросилось на нас.

Палить в зверя огнем не было смысла — земля, из которой он состоял, впитала бы в себя пламя и превратилась в каменную броню. Замысел Козлова тоже был понятен — пока мы будем развлекаться с его творением, он откроет портала и даст стрекача. Времени у него немного — наши крики вкупе с магической активностью и ревом моего огня наверняка привлекли внимание