Соколова заведено уголовное дело. Надо еще раз рассказать стражам о кикиморах, жар-птицах и золотых яйцах.

Я согласно кивнула. Владислав Игоревич что-то шепнул секретарю и вернулся в кабинет. Плечи его были ссутуленными, а движения медленными и вялыми. Глядя на него, мне подумалось, что по поводу намерения уйти на пенсию Бессмертный все-таки не шутил.

Наина Карловна неслышно поднялась с места и потопала за директором. Иван обнял меня за плечи, мягко притянул к себе.

— Какой длинный и насыщенный получился день, — его улыбка была усталой.

— А главное — богатый на эмоции, — я тоже улыбнулась и обвила его талию руками.

— Надо отдохнуть.

— Надо, но чуть позже. Сначала я хочу проверить, как дела у Огневушки и малышей.

— Ладно, — кивнул Царев. — Я бы тоже их навестил, а потому пойду с тобой. Меня пустят в изолятор?

— Неа, — я качнула головой. — Для этого нужно иметь специальный пропуск.

— Значит, подожду тебя на улице. Там есть скамейки?

— Есть.

— Вот и отлично.

На улице было прохладно, тихо и пустынно. Тускло светили фонари, ветер гонял вдоль заборов опавшие листья. Обычно в это время жизнь в поселке кипит, однако сегодня все сидели по домам и обсуждали последнюю новость.

Когда мы вышли из административного корпуса, Иван сжал мою ладонь. Идти было тяжело — сказывалось физическое и эмоциональное напряжение. Хотелось лечь на кровать, вытянуть уставшие ноги и просто лежать, глядя в потолок. При этом я поймала себя на мысли: если бы цель нашего пути располагалась за сотню верст от поселка, я бы без возражений согласилась ее пройти — при условии, что Ваня шагал бы рядом и так же держал меня за руку.

— Пришли, — с некоторым сожалением в голосе сообщила я Цареву, когда перед нами возникло двухэтажное здание с плоской прямоугольной крышей.

— Какой крошечный изолятор, — заметил богатырь, окинув здание внимательным взглядом. — Жар-птицам здесь, наверное, тесновато.

— На самом деле там просторнее, чем кажется, — ответила я. — На внутренние помещения наложено заклятие расширения. Каждый кабинет, при желании, может стать размером с футбольное поле. Туда даже драконье семейство можно поместить. Для крупного зверья, кстати, на крыше имеются специальные люки. Огневушка же сейчас находится в комнате, напоминающей ее лесную поляну — и по габаритам, и по обстановке.

— Здорово, — оценил Царев.

— Ага, — согласилась я. — А еще там есть специальная секция для растений. Глеб Иванович в ней выращивает саженцы волшебных деревьев — буков, дубов, елочек. В ней созданы все условия, чтобы развить и укрепить их чудесные свойства. Представляешь, Дубравин даже… Ваня, ты меня слушаешь?

Царев не слушал. Нахмурив брови, он смотрел в темноту между торцом здания и стоявшей рядом с ним оградой.

— Ваня?

— Здесь кто-то есть, — негромко сказал Иван. — Кто-то за нами наблюдает.

Он был прав. Проследив за его взглядом, я сумела разглядеть в темноте чей-то силуэт. Судя по всему, неизвестный человек тоже собирался попасть в изолятор, однако наше появление заставило его затаиться.

Интересно, почему? Сотрудники заповедника могут проверять своих подопечных в любое время суток. Посторонним же здесь делать нечего, зачарованная дверь не пустит их дальше порога.

Стоп. А ведь в торце изолятора есть специальная дверь для копытных животных, и использует ее обычно один и тот же чародей…

Я глубоко вздохнула.

— Привет, Ванюша, — крикнула в темноту. — Что ты там стоишь? Выходи из сумрака.

Силуэт дернулся. Потом чуть замешкался, но все же двинулся вперед.

Это действительно был Ваня Козлов. В серых джинсах, зеленой куртке и с большим рюкзаком за плечами.

— Привет, — махнул он нам рукой. — Гуляете?

— Гуляем, — откликнулся Царев. — Иван Игнатьевич, разве не должны вы сейчас быть в столице? Нам сказали, что у вас отпуск, и вы решили провести его в Москве.

— Все верно, — кивнул Козлов. — Однако мне пришлось задержаться. Оказалось, что я не взял с собой кое-какие вещи. Я надеялся, что их мне принесет сестра, но не смог ей дозвониться.

Не удивительно.

— Стало быть, нужные вам вещи находятся в этом здании? — уточнил Царев.

Козлов не ответил, только непонимающе приподнял бровь. У меня же не было никакого желания жонглировать словами.

— Огневушка с птенцами находится в особой секции, Ваня, — сказала я. — Доступ к ней есть только у меня и у Владислава Бессмертного. Ты бы к ней попросту не подобрался. Никак.

Иван играть в оскорбленную невинность не стал. Он понятливо кивнул, а потом вдруг выбросил вперед правую руку. Я успела заметить, как в нашу сторону полетело облачко какого-то порошка, а потом наступила темнота — несколько частиц неизвестного вещества попали мне в глаза. На то, чтобы проморгаться потребовалось несколько секунд — как раз столько, сколько понадобилось бы Козлову, чтобы открыть портал и перенестись из заповедника в любое удобное для него место.

Когда же я, наконец, смогла сфокусировать взгляд, оказалось, что парень никуда не ушел, а лежит на асфальте, придавленный сильной рукой его тезки.

Очевидно, с реакцией у Царева оказалось гораздо лучше, чем у меня, и ослепляющий порошок пролетел мимо него. Вряд ли Иванушка ожидал, что московский гость окажется таким прытким, а потому неслабо удивился, когда его повалили «мордой в пол». Тем не менее, находиться в таком положении Козлову явно не понравилось, поэтому он почти сразу отшвырнул от себя Царева заклинанием.

— Вот что, ребята, — сказал зоолог, вставая на ноги и одновременно накрывая себя защитной сферой. — Предлагаю успокоиться и разойтись в разные стороны. Я уйду, а вы продолжите заниматься тем, чем занимались до нашей встречи. Со своей стороны могу пообещать, что в заповеднике меня больше никто никогда не увидит. Вам же обещать ничего не надо, а потому после моего ухода вы можете поступить так, как сочтете нужным.

— Что, если мы не согласимся? — поинтересовался Царев, также поднимаясь с асфальта.

— Тогда придется применить силу. Знаете, мне очень не хотелось бы этого делать. Но если других вариантов не будет…

Ваня развел руками. Царев хмыкнул.

— У меня встречное предложение, Иван Игнатьевич, — сказал он. — Вы убираете этот ваш блестящий мыльный пузырь и добровольно сдаетесь. Вы ведь в курсе, что за добровольное сотрудничество со следствием положены поблажки?

— Не в моем случае, — усмехнулся Козлов. — Значит, не договоримся?

— Не договоримся, — вставила я, формируя в ладонях огненные шары. — Ваня, ты всегда был в вашей семье самым добрым и адекватным. Я знаю, на аферу с жар-птицей тебя толкнули дядины долги. Вы с