Бертин вообще казалось, что хозяйка повзрослела как-то одним мигом. Только-только была растерянная, больная девочка с проблемами памяти. И вот уже: уверенная в себе женщина ведет хозяйство так, как будто делала это всю жизнь.

Впрочем, камеристку это только радовало. Пожалуй, ей во Франкии даже нравилось. Исчез давящий ужас перед инквизицией, гораздо меньше бессмысленно утомлявших прислугу ритуалов, да и хозяйка, дай ей Господь здоровья, щедра и добра.

Возмущение среди слуг утихло: платила герцогиня хорошо и исправно. В отличие от принятых везде трех месяцев, в ее доме получали зарплату каждые тридцать дней. Это было необычно, но прислугу радовало. Так что на места уволенных тут же нашлись желающие.

Следующий туалет был сшит для личной камеристки герцогини. Скромно, пристойно. Никаких шелков, добротная шерстяная ткань и строгий покрой. Несколько сменных воротников с элегантной отделкой и никаких больше фартуков из холстины.

Дальше ее светлость вошла во вкус и униформу получили повара, горничные и лакеи. Рос в мастерской лес манекенов, на каждом из которых было написано : «Вернер, лакей» или «Нелли, горничная». К концу зимы даже пришлось открыть один из сараев на окраине сада и вынести туда большую часть.

***

Письмо, привезенное ближе к концу зимы местным торговцем и переданное её светлости герцогине Ангуленской лично в руки, порадовало изобилием светских новостей:

«…так что новомодный сальм на балу герцог Ангуленский танцевал с маркизой де Беноржи. Говорят, что они прекрасно смотрелись рядом.

Также по Парижелю ходят разговоры, что на днях герцог отправится в военный поход. Возможно, ваша светлость, вы не слышали, но на границе с Карнгом была большая вооруженная стычка. Я молюсь, чтобы бедная наша Франкия не ввязалась вновь в войну.

Еще одна из новостей гласит, что в конце лета его высочество Луи-Филлип де Бурбэнт предпримет вояж к южным провинциям королевства. Затрудняюсь сказать, правда ли это.

Печальная новость о вашей свекрови очень расстроила меня. Мадам графиня вынуждена была продать Астус. Поговаривают, что из-за долгов, но я не верю в это.

Герцогиня Монгенфор родила сына. Совершенно очаровательный младенец, как мне рассказывали. Поговаривают, что его хотят обручить с дочерью канцлера Вангера…»

Подпись гласила: «… преданная вам Фиреза, баронесса де Мёрль. P. S. Надеюсь на скорую встречу с вами, ваша светлость, и посылаю вам с оказией зимних груш из Нордверга, коими не имела счастья угостить вас ранее.»

Анна отложила письмо, даже не особо огорчившись. У мужа своя жизнь, у нее -- своя. Какая разница, с кем он там спит? Но вот интересно, если его убьют на войне…

Нет, она, безусловно, не желает ему зла. Но что будет тогда с ней самой? Она останется вдовой во Франкии? Или ее снова спихнут здесь замуж? Или, не дай Бог, – Анна привычно перекрестилась, – отправят в Эспанию?

Глава 25

Этот предмет мужского гардероба Анна проектировала значительно дольше остальных. С ее точки зрения, он и являлся самым конструктивно сложным.

Большим благом было то, что хотя история моды у них в училище и преподавалась несколько небрежно, сама она тему эту любила и частенько читала разные заметки и статейки о том, как и зачем именно появилась какая-то деталь туалета, как менялась от века к веку. Пусть шить строгие мужские костюмы ей и не доводилось - для этого существовали другие мастера, но принципы построения выкройки она знала.

Итак, в Эспании медленно уходила в прошлое эпоха мужских гульфиков. Анна с улыбкой вспомнила одного пожилого дона на единственном королевском балу в той стране. Одет дон был дорого и роскошно, но очень старомодно. Если почти у всех мужчин брюки представляли собой два отдельных, не сшитых между собой чулка, крепящихся к поясу и прикрытых по центру черной свободной накладкой-гульфиком, то гульфик почтенного старца был весьма обильно украшен вышивкой и драгоценными камнями и напоминал собой мешочек немалых размеров.

Во Франкии гульфики уже отошли в прошлое, и мужские брюки становились удобнее. Пожалуй, скоро дойдет до кюлотов и белых чулок. Смотрится такой костюм весьма элегантно: черные узкие штанишки застегнуты под коленкой на пуговку, к ним полагаются белоснежные чулки и туфли с дорогими пряжками. Такие брюки – узкие и не слишком удобны в носке. Все это прекрасно подходит для придворных франтов и паркетных шаркунов, но вот для людей, проводящих в седле чуть ли не большую часть жизни, годится мало.

Вариантов Анна видела два: брюки-галифе или некий вариант афганки. Придумали форму-афганку еще в СССР, с тех пор она не так и сильно менялась. Большие накладные карманы на брюках делали ее удобной. Солдаты могли набивать карманы разнообразной мелочью, столь необходимой в походах. Хранить там спички-зажигалки, бинты и сигареты, припрятать маленькую шоколадку или миниатюрную фляжку со спиртом. Весь вопрос в том, что именно предпочтут солдаты ее охраны.

Немного подумав, она решила изготовить два варианта формы на капитана, и позволить ему самому решать, что удобнее. Разумеется, о пошиве такой одежды она имела весьма поверхностные знания, но все это можно будет доработать в процессе. Главное же, помнить, что прежде всего форма должна быть удобна.

Именно поэтому герцогиня долго возилась над размерами и конфигурацией накладных карманов, над укреплением кожаными накладками, над тем, чтобы капюшон куртки не мешал в обычное время, но и хорошо защищал от ветра и дождя.

К разработке формы пришлось привлечь скорняка и обувщика, пригласив их из города. Сложно было выбрать и подходящий материал для пошива. Ткань одновременно должна была быть плотной, теплой и прочной, а также не слишком маркой и дорогой.

Вся эта возня продолжалась не один месяц. К весне Магда при появлении герцогини в мастерской кланялась все более низко. Для нее, не старой еще и неглупой вдовы, таланты Анны были очевидны, а низкие поклоны – просто способ выразить удивительной девушке свое почтение.