Она посмотрела ему прямо в глаза:

— Нет, я не могу, Клифф.

Он опешил и уставился на нее, открыв рот:

— Но почему?

— Не хочу торопить события. Я уже поспешила и наделала кучу глупостей — объявила о нашей помолвке с Арманом, например; но теперь я ничего не хочу делать в спешке.

— Но, дорогая моя, я же понимаю — ты его не любила. Но меня-то ты любишь!

Девушка отвела глаза, и щеки ее вспыхнули. Она нервно вынула из сумочки пудреницу и стерла смазавшуюся помаду, затем, приглаживая волосы, посмотрела на Клиффорда и сказала:

— По-моему, ты ничего не понял.

— По-моему, тоже.

«Арман бы понял все. Он сам советовал мне уехать», — пронеслось у Рейн в голове. Она вдруг стала понимать, насколько черств и эгоистичен Клиффорд. Раньше она этого просто не замечала, но сегодня словно пришло озарение.

Он притянул ее к себе:

— Дорогая, не будь злючкой, прошло столько месяцев, с тех пор как мы были вместе, потом твоя семья пыталась нас разлучить. Но ты же не заставишь меня страдать из-за этого? Ты же не скажешь, что твоя любовь ко мне была такой мимолетной, что не выдержала этого небольшого испытания? Я же его выдержал, — прибавил он заносчиво и сам поверил в то, что говорил.

Тысячи сомнений, как мухи, назойливо жужжали в ушах Рейн, не давая покоя.

— Клифф, попытайся меня понять, — наконец сказала она. — Нельзя же так просто взять и начать с того момента, на котором мы остановились. Все меняется.

— Значит, ты меня больше не любишь!

— Я этого не говорила. И сегодня вообще не хочу об этом говорить. Перед отъездом я сказала Арману, что мне надо уехать, чтобы все обдумать и решить, что делать дальше. Прошу тебя, будь терпеливым — постарайся понять, что со мной творится.

Клиффорд обиженно молчал. Закурил сигарету и выпустил дым. Украдкой взглянув на него, Рейн увидела, что он обиженно выпятил губу, а гладкий загорелый лоб прорезала морщинка. Как же он избалован и капризен, и все же… разве можно всерьез сердиться на него, если он спешит со свадьбой только потому, что любит ее? Девушке вдруг стало неловко и даже стыдно, что двое таких разных, но таких замечательных людей так сильно любят ее. Она не хотела признаться даже самой себе, кого же из них любит сама. Она не смела. Она понимала, что сейчас опасно принимать импульсивные решения, и с упрямством рода де Шаньи настояла на том, что намерена уехать и все как следует обдумать.

— Знаешь, мне даже кажется, что я вообще не хочу выходить замуж, — призналась она со смехом.

Клиффорд ничего не ответил — он был в бешенстве. У него взмокли ладони при мысли о кредиторах, он просто не мог представить, как быть, если не выгорит дело ни с одной из этих юных наследниц… Какая ему разница, что они влюблены в него, рыдают, — да они только увеличивают бремя его долгов, потому что ему приходиться тратить на них слишком много денег.

Рейн нежно взяла его за руку:

— Прости, что разочаровала тебя, милый. Я сама ужасно огорчена, но надеюсь, что ты потерпишь.

— Знаешь, мне не очень приятно знать, что я стою в очереди с этим твоим французом и дожидаюсь, пока ты наконец выберешь кого-то из нас, — процедил он сквозь зубы.

Рейн покраснела:

— Какая мерзость!

— Прости. — Клиффорд быстро схватил ее руку и поднес к губам. — Но знаешь, я так огорчен, ты так нужна мне, я не хочу больше ждать, и мне больно думать, что у тебя есть еще кто-то.

Его последнее замечание прозвучало так гадко, что Рейн была шокирована, но постаралась не обращать внимания.

— Клифф, пожалуйста, извини меня. Знаю, я всем уже надоела своими колебаниями, но я не могу выйти замуж в спешке. Я совсем не хочу, чтобы ты или Арман ждали меня. Я так ему и сказала и могу повторить тебе то же самое.

Пораженный до глубины души, Клиффорд воскликнул:

— Но почему ты вдруг так изменилась? Когда мы с тобой встречались во Франции, ты была рада меня видеть и узнать правду про письма» Ты хотела ко мне вернуться. А что теперь произошло?

Она закрыла лицо руками.

— Не знаю. Честно, не знаю. Я сама себя не могу понять и тебе тоже ничего не могу объяснить.

Он пришел в ужас, осознав, что приз, к которому он так жадно стремился, неминуемо ускользает от него.

— Рейн, только не уходи от меня вот так. Я этого не вынесу! Мне и без того пришлось нелегко, когда ты перестала мне писать, — я не знал, что думать. Я прошел через настоящий ад. И вдруг снова блеснул луч надежды! Не отнимай у меня хотя бы эту надежду — неужели ты не понимаешь, как много для меня значишь?

Голова у нее пошла кругом. Арман тоже поклялся, что не может жить без нее. О, любовь становилась бременем, почти невыносимым! Рейн чувствовала себя кораблем, захлестнутым волнами этой любви и готовым пойти ко дну.

— Я очень тебе благодарна, Клифф, от всего сердца, — прошептала она, — но я изменилась, и во всем виновата сама. Но может быть, когда-нибудь я снова стану такой, как прежде. И все это пройдет как сон. Ну пожалуйста, прошу тебя, не сердись. Прости меня. Дай мне немного времени.

Клиффорд понял, что бесполезно настаивать, что, если он не проявит к девушке сочувствия, тем самым лишь настроит ее против себя. Он попытался подавить свое недовольство и искренний страх потерять ее навсегда и сказал, что все будет, как она хочет.

— Буду ждать тебя до Второго пришествия и не испугаюсь ни француза, ни кого-либо еще. Я знаю, что ты моя и что все скоро уладится. Ты в конце концов обязательно ко мне вернешься. Ты маленькая заблудившаяся девочка — на тебя столько всего свалилось, страшно подумать!

Его доброта растрогала Рейн куда больше, чем его страсть, и она кинулась обнимать его с прежней искренностью.

— Спасибо тебе огромное, Клифф, ты такой милый! А я всего лишь избалованная дурочка, но обещаю с возрастом поумнеть. Похоже, с тех пор как вышла в свет, я столько всего натворила, так запуталась, правда, дорогой? Но я начну все заново со дня рождения и постараюсь на этот раз ничего не испортить.

Клиффорд нервно отшвырнул окурок, скривив губы.

— Ради бога, только не говори, что мне придется ждать твоего решения до ноября!

— Ну, понимаешь, я до той поры вряд ли вообще появлюсь в Англии, — пояснила Рейн, и ей вдруг стало его жалко — так сильно он побледнел. Да, наверное, он все еще крепко ее любит. Как ужасно, что она не может возродить прежнее слепое желание связать с ним свою судьбу.

— А куда ты едешь? — встревоженно спросил он.

Девушка рассказала, что, когда они с матерью вернулись в лондонскую квартиру, там их ждало письмо от дяди Майлза Оливента. Он собирался съездить в Южную Родезию, к друзьям, и спрашивал, не хочет ли Рейн к нему присоединиться. Общий сбор назначен в конце месяца в Салисбери, а домой они отправятся морем и вернутся как раз к ее совершеннолетию.