Юля и Георгий переглянулись.

— Что — пора? — спросила гостья.

— А то, — ответил Позолотов, размахнулся и ударил в ладоши: — Крибле! — Затем хлопнул еще раз: — Крабле! — И в третий раз: — Бумс!

Юля и Георгий стремительно обернулись налево — на скрип ожившей двери. Той самой, ведущей то ли в смежную комнату, то ли в чулан. Они даже привстали от неожиданности, потому что испытали легкую дрожь оттого, что в квартире кто-то таился. Но кто?! Кто?! Кого прятал за стеной — и так ловко и вероломно! — старый рассказчик?! Ведьму? Лешего? Кого?!

Дверь открылась, свет из смежной комнаты упал в гостиную, а вместе с ним на пороге ребята увидели силуэт. Знакомый силуэт! И он перешагнул порог. Перед ними стоял… Следопыт!

— Мама, — прошептала Юля.

— Вот это да, — следом пробормотал Георгий.

— Как тихо ты сидел! — радостно воскликнул Феофан Феофанович. — Недаром — охотник!

Но появление этого человека в конечном итоге скорее обрадовало молодых людей, чем напугало их.

— Я бы положил не только половину жизни, но и всю жизнь, лишь бы найти сестру, — кивнул Следопыт, и обращался он именно к гостям Позолотова. — Здравствуйте, ребята.

Те поздоровались с ним, как с добрым старым знакомым.

— Давно не виделись, — улыбнулась загорелому и суровому мужчине с ямочкой на подбородке Юля. — Но как мы встретились, это же надо!

— Судьба, — кивнул Следопыт.

— Но он пошел дальше. — Позолотов взглянул на Следопыта. — Он доказательно объяснил, почему во все века ведьмаков и ведьм тянуло на этот остров. Потому что рядом находилось древнее святилище — поганое, злое! Страшное! В самом центре Черного городища! О таком даже я, его учитель, не смог бы додуматься! Но иначе как тогда было объяснить это мистическое притяжение одного места к другому. Призраков и ведьм! Сотни, а может, и тысячи убитых людей, принесенных в жертву идолу, что прячется под горой, и злых духов, которым тут точно медом намазано? А?!

— Да, это было откровение, — согласился с хозяином дома Следопыт.

Юля с вызовом усмехнулась.

— Чему вы усмехаетесь, девушка? — спросил Позолотов.

Кажется, на этот же вопрос ждал ответа и Следопыт. Юля упрямо взглянула ему в лицо:

— А ведь это вы взорвали истукана в Черном городище, правда?

— Что? — нахмурился тот, поймал взглядом настороженный взгляд Позолотова и вновь вопросительно уставился на девушку.

— Не отпирайтесь. И зовут вас Кирилл Белозёрский. Вы потеряли сестру, пришли к заключению, что виновата во всем нечистая, что столетиями обитает в этой местности, и что притягивает ее идол в сердце, если так можно выразиться, горы, расположенной в центре Черного городища. Вы — историк, сами признались нам в этом. Но вашу историю мы узнали сами и совершенно случайно.

— Это не я, Кирюша, — замотал головой Позолотов. — Я им ничего об этом не говорил.

— Знаю, — кивнул тот, — иначе бы я услышал. И кто вам об этом рассказал?

— Все вам скажи, — усмехнулась Юля. — У нас тоже есть секреты.

— Ну вы и лиса, Юленька! — покачал головой хозяин дома.

— Им рассказал Косогоров, — кивнул Следопыт.

— Наш говнюк? — нахмурился старик.

— Он самый. А кто же еще? Так? — спросил у молодых людей Следопыт.

— Ладно, наш секрет долго секретом быть не мог, — пожала плечами Юля. — Он самый. Федор Иванович Косогоров посвятил нас в суть дела. Мы заезжали к нему по просьбе Турчанинова, как раз скопировать дело о взрыве — ваше дело, — кивнула она Следопыту. — И еще одну рукопись взять для нашего профессора. — Юля перехватила взгляд Георгия и чуть заметно нахмурилась, что означало: давай оставим тайну Косогорова тайной! — И Федор Иванович нам целую лекцию прочитал. Интересную, кстати!

— Еще бы! — язвительно рассмеялся Позолотов. — Говнюк у нас великий фольклорист и лингвист!

Охотник отодвинул стул и сел за стол:

— И зачем оно ему понадобилось, мое дело?

— Гору взрывали. Раньше на это внимание никто не обращал. А теперь студентка пропала, студента покалечили. Кругом полиция. Турчанинов хочет знать, где какие проломы. Ведь он отвечает за пятьдесят студентов!

— Вот об этом, Юля, расскажите мне поподробнее, — попросил Следопыт. — Я о пропавшей студентке.

— А вы разрешите называть вас Кириллом? — хитро спросила Юля.

— Пожалуйста, теперь мне не имеет смысла скрывать свое имя. Раскололи вы меня. Методом дедукции, — усмехнулся он.

— И как же вас по имени-отчеству?

— Кирилл Александрович Белозёрский. Но если хотите, можно просто по имени.

— Хочу по имени, — кивнула Юля. — Слушайте, Кирилл, вам и вашему педагогу и товарищу Феофану Феофановичу Позолотову это должно быть очень интересно. Давайте, что ли, ваши баранки, Феофан Феофанович? — Она подмигнула Георгию. — Если вы наше овсяное печенье решили на зиму оставить.

— Да можно и ваше печенье открыть, — пожал плечами Позолотов. — Думаете, мне жалко?

— Не знаю. В жизни чего только не бывает. А вы человек со странностями…

— Это почему? — обиделся хозяин дома.

— Это потому, — ответила Юля. — Тут и думать долго не надо.

Кирилл Белозёрский подавил улыбку.

— Просто хотел себе на вечер оставить, — оправдался Позолотов.

— Я за ваш рассказ вам три пачки такого печенья куплю, — пообещала Юля.

— Ну ладно, — усмехнулся старик. — Уговорили.

Пока хозяин отправился ставить чайник, Юля спросила у охотника:

— А за что они так не любят друг друга? Позолотов и Косогоров?

— Ну-у, тут все просто. Позолотов никогда не стремился к регалиям, званиям, корпел за работой, а Косогоров — завсегдатай научных кругов, педагог, администратор, всегда лез вперед, рубашку на груди рвал. Лет десять назад Косогоров, он был замдиректора, решил его на пенсию отправить, а Феофан Феофанович назвал его бездарью, хотя это не так. За бездаря ответишь, сказал Косогоров. Нет ничего хуже, чем одному ученому мужу назвать другого таким вот образом. И понеслось! Больше их вражда уже не затихала, и когда Косогоров стал директором, то сделал все, чтобы отправить нашего Феофана на пенсию.

Вскоре хозяин вернулся, расположился за своим столом, а когда чайник засвистел, дал приказ этот чайник принести, поставить чашки на стол, а также высыпать овсяное печенье в вазочку. Когда чай был разлит по чашкам, Кирилл Белозёрский взглянул на Юлю:

— Прошу вас, милая девушка, мы все внимание.

И Юля обстоятельно рассказала им романтическую историю с драматическим окончанием про нападение на двух студентов якобы двух рыжих женщин в белых балахонах. Ее рассказ тронул за живое и Позолотова, и Белозёрского — у обоих мужчин когда-то пропали у озера близкие люди.