Система Августа, который поручил Сирийскому и Александрийскому флотам патрулирование восточных морей, недолго сохраняла свою первозданную ясность. В правление Веспасиана имперский вольноотпущенник командовал либурной Nilus Александрийского флота, имевшей стоянку далеко на западе в Цезарее Мавретанской (ныне город Шершель западнее города Алжир), а столетием с лишком позже две восточные провинциальные эскадры скооперировались, чтобы образовать флот в этой бухте.[382]Хотя первые четкие свидетельства такого взаимодействия относятся ко II столетию, каждый флот, вероятно, послал отряд кораблей, когда сформировалась эскадра.[383]

Это событие, видимо, следует связать с казнью Гаем местного правителя и захватом Мавретании в 40 году н. э. Аннексия вызвала яростное восстание, которое не было подавлено до воцарения Клавдия (р. в 10, правил в 41–54).[384]Оно побудило римлян патрулировать побережье, что было поручено Августом молодому Юбе. Самым простым способом формирования новой эскадры, очевидно, было изъятие излишков мощи у восточных флотов, их ограниченные задачи, видимо, сочли несовместимыми с более широкой миссией нового итальянского флота, у которого было некоторое количество малых кораблей. В любом случае мир в восточных морях, должно быть, сделал часть их военно-морских учреждений излишней. Столь малая флотилия, однако, вряд ли нуждалась в административном и материальном обеспечении самостоятельной эскадры, и она не была отделена от восточных соединений полностью. На базах Сирийского и Александрийского флотов могли строиться необходимые корабли без того, чтобы сооружать верфи в Мавретании, там же можно было осуществлять набор и подготовку моряков. Известны два моряка из Сирии и Александрии соответственно. Хотя их экипажи находились слишком долго в далекой Цезарее в Мавретании, чтобы заключить там брачные контракты, они в конце концов вернулись домой.[385]

Надгробия мавретанских моряков сохраняют надписи classis Augusta Alexandrina или classis Syriaca, которые показывают их административную связь с исходным флотом. Однако командовал этой флотилией, сформированной из кораблей двух флотов, не какой-нибудь префект, а отдельный equestrian praepositus classibus (препозит-всадник), или, как гласит более полно одна надпись, praepositus classis Syriacae et Augustae. Префект sexagenarius (с имуществом в 60 тысяч сестерциев) опять же подчинялся в первую очередь не префекту какого-либо флота, но всаднику, procurator et praeses (прокуратору и наместнику) в Цезарее (провинция Мавретания Цезарейская). Этот офицер увольнял со службы и направлял моряков на такие работы, как строительство акведука в Салдах в 147–152 годах.[386]

Это своеобразное мероприятие уникально для флота. Его параллель в военном отношении – практика передачи подразделений различных легионов под командование praepositus vexillationibus – не совсем является аналогом. Ибо войска, включавшиеся во временное военное формирование (vexillation), не предназначались оставаться в нем постоянно. С другой стороны, Мавретанский флот был постоянным формированием, которое оставило после себя больше свидетельств, чем те, которыми мы располагаем о Сирийской эскадре.

Все, кроме одной, морские надписи в Мавретании исходят из Цезареи, которая была украшена Юбой II и служила столицей как для его царства, так и для римской провинции. Это был самый западный крупный порт на африканском побережье Средиземноморья. У него было преимущество особой военной гавани, выдававшейся неправильным шестиугольником с западной стороны от торгового порта. Судя по размерам гавани, эскадра не превышала двадцати либурн.[387]Побережье к востоку от Цезареи, то есть берега Нумидии и Проконсульской Африки, предоставляло мало пространства для маневра Мавретанской эскадры, поскольку территория римской оккупации была распространена в глубь континента и находилась полностью под контролем III легиона Augusta. Порт Карфаген, соответственно, не обнаруживает признаков использования в это время военных кораблей. В ходе гражданской войны 68–69 годов Л. Клодий Макр, проконсул Африки, поборолся за верховную власть, прекратив рейсы кораблей с зерном и планируя вторжение на Сицилию. Однако его власть была столь эфемерной даже в Карфагене, что вряд ли ему удалось овладеть Мавретанией и ее флотом.[388]

Этот флот был устремлен дальше на запад от Цезареи. Он обнаружил на побережье Мавретании проблему, которая оправдывала его существование и, сверх того, заставляла его играть роль военной силы гораздо больше, чем другие эскадры Средиземноморья. Провал попыток Юбы, а затем и Птолемея помешать мавретанцам оказывать поддержку мятежному Такфаринату в Нумидии или преследованию римлян в Испании, вероятно, ускорили аннексию Мавретании Римом, но римляне обнаружили, что прямое управление страной было едва ли более удовлетворительным. Вдоль западного побережья Средиземноморья близко подходят к морю горы и оставляют мало пространства для строительства городов. Римская культура распространялась, но слабо, и на всем протяжении побережья около двухсот миль от Тингиса (ныне Танжер) до Русаддира (ныне Мелилья) даже не было построено римской дороги.[389]Время от времени наместники, начиная в 42 году с успешной кампании Светония Паулина, принуждали к подчинению гетулов (Gaetuli) в горах или мазиков (Mazices) и бакватов (Baquates) на побережье, однако эта вынужденная покорность исчезала так же быстро, как и навязывалась. Подобное побережье, населенное племенами, склонными к пиратству, особенно нуждалось в морском патрулировании. Поскольку южная часть Испании, Бетика, являлась сенатской провинцией, а имперская провинция Hispania Tarraconensis (Тарраконская Испания) находилась слишком далеко к северу, чтобы оказать быструю помощь, необходимые военно-морские силы были дислоцированы в мавретанской Цезарее. Опытных командиров нашли среди equites (всадников), которые уже командовали вспомогательными формированиями в регионе.