Анаит забрала камень себе. Через волшебный камень стало видно, что дракона пронизывают синие силовые линии, от них расходился мерный гул, так гудит трансформаторная будка. Затем глаз-алмаз перешел Нику.

– Как его распирает, – присвистнул он. – Лопнет.

Дракон небрежно повел крылом, состоящим из крыш, и два самолета беспомощно закувыркались в воздухе. У Анаит внутри все оборвалось: там же люди! Может, успеют катапультироваться? Анаит с замиранием сердца следила за ними, но падение самолетов закончилось столбами дыма – они разбились.

У Анаит будто оборвалась струна внутри, сделалось нестерпимо больно. Если ничего не предпринять, город обречен. Погибнут все: взрослые и подростки, старики и дети, ни для кого не будет исключения. Схожие мысли одолевали и парней.

– Мы можем помочь? – спросил Томаша Ник.

Тот замотал головой:

– Нашей магии не хватит. Она слабая.

– А если вместе? – подключился Дафф. – Да направить ее через глаз-алмаз?

На несколько секунд все замолчали, а потом заговорили одновременно.

– Мы можем отдать энергию, – предложили близняшки.

– Можно попробовать, – согласилась третья девочка.

Все поглядели на Томаша, тот пожал плечами:

– Мы только раздразним его. И магичить нельзя!

– Но надо же что-то делать! – вскипел Дафф, от его мнимого спокойствия не осталось ни следа. – Мы вечно поступаем правильно, постоянно сомневаемся, думаем, что нам это не под силу. А если попробовать?! Хотя бы раз.

Потемнело – дракон взмыл над городом, его тело осветилось изнутри, словно монстр пожрал солнце. Томаш снова вытащил смартфон и написал сообщение отцу.

– Я готов, – мальчик сделался серьезен. – Но меня никто не учил, как правильно.

Анаит тоже ощутила решимость: если они сейчас ничего не сделают, она себе этого не простит. Иногда надо ввязываться в драку, хотя все шансы не на твоей стороне. Может, они пожалеют об этом, но если не попытаются – пожалеют точно. Порой нужно позволять себе глупости, иначе не о чем будет вспомнить в старости, да и жить с сожалением об упущенных возможностях – такое себе.

Томаш забрал глаз-алмаз и направил его на дракона.

– Его надо разрушить, – предупредил Томаш. – Думайте об этом.

– Ты уверен? – для чего-то уточнил Ник.

Томаш кивнул:

– Папа говорил, что в магии главное – не сомневаться.

Анаит закрыла глаза – так легче. Она представила, как золотистое копье врезается в отяжелевшее брюхо дракона, оно рвется, и оттуда изливается свет. А бывшие части дракона возвращаются на свои места и становятся тем, чем были ранее: домами, спортивными площадками, кафешками и набережной.

Анаит открыла глаза: что там? Получилось? Дракон раскинулся на полнеба, вместо глаз горели фонари в окружении автомобильных шин, пасть щерилась частоколом чугунного забора, на когти пошла стальная арматура. И тоненькая иголка вместо копья – все, что получилось у Томаша и ребят. Игла долетела до дракона и… сломалась о каменную броню. С горьким разочарованием Анаит наблюдала, как их попытка обернулась голым пшиком. Это было даже не обидно, это было жалко.

Она обернулась, чтобы посмотреть на друзей, и заметила, как исчезают девочки-близняшки, пожертвовавшие собой. Как испаряются разноцветные рыбки, как плачет третья девочка, как оседает Томаш, отдавший слишком много сил. Его подхватил Ник, он смотрит с виной на Анаит, будто это его вина, что ничего не вышло.

А после раздался громкий и резкий хлопок, словно пересеклись два скоростных поезда. Дракон вспыхнул, и вслед за ним запылало небо.

Интерлюдия шестая

Идущие по путям

Троица удивляла. Хранитель пути осознал, что относится к ребятам с уважением: пусть они совершают глупости, но хотя бы пытаются бороться, а не слепо следовать своей участи. На его памяти так поступали немногие, большинство думало лишь о собственной шкуре. Часто могучие бойцы ломались быстрее невзрачных хлюпиков, слабаки демонстрировали силу духа, а обычные домоседы обнаруживали страсть к приключениям. Сложно предугадать, как поведет себя человек, пока он не попадет на дорогу между мирами Темногорья.

В начале, когда только открылись пути, демон дорог обожал наблюдать за путниками, изучать их из чистого любопытства – странные существа. Людям повезло, что, когда они появились, многие демоны уснули – созданиям чистого Хаоса сложно жить в мире, где есть Порядок. Хранитель пути читал так называемое любовное фэнтези, в котором демоны заводили отношения с обыкновенными женщинами. Несусветная глупость, не имеющая ничего общего с реальностью!

Влюбленный демон – все равно что сладкая горчица. Чувства людей не имеют никакого отношения к созданиям Хаоса, это все равно что приписывать разум рыбам. Нет, демоны и ненавидеть людей не стали бы. Зачем? Но если бы демон счел, что тела людей украсят стену здания, – так тому и быть.

И пусть еще поют целую вечность тоскливую мелодию, от которой у любого услышавшего случится заворот кишок… Кто бы знал, что Хранитель пути испытает слабость к человеку.

Ласточка подкупила Хранителя пути скрытой силой и несгибаемым оптимизмом: она верила в хорошее в людях. На первый взгляд, ей повезло со спутниками: зрелый мужчина и юноша, оба крепкие, оба прирожденные лидеры. С такими попутчиками не страшен даже темный путь, и Хранитель пути почувствовал, как тревога за Ласточку понемногу отпускает его: эти путники точно доберутся до конца дороги. Они станут первой троицей, которая распечатает один из путей Темногорья.

Глава 23

Работа

Томаш потом объяснил, что у дракона наступило перенасыщение магией, а потому точечный укол сыграл разрушительное действие.

– Им стало его трудно удерживать, – добавил Томаш.

Кто они – яснее не стало, какая-то загадочная оппозиция. Ник был далек от политики и конспирологии, а потому все теории заговоров прошли мимо него. Город сильно пострадал: часть зданий была разрушена, в других случился пожар. По улицам слонялись люди, выбравшиеся из убежищ, они искали родных. Пространство наполнилось звонками, разговорами, плачем.

Томашу тоже позвонили – отец должен был явиться за ним. Ник отдал мальчишке на память глаз-алмаз: после использования камень сделался бесполезным, да и из места ушла магия, ребята использовали ее всю.

Девочки-близняшки развеялись. Ник так и не понял, кем они были: призраками, голограммами? Но они существовали благодаря волшебству и пожертвовали им и собой, чтобы спасти город. Выяснилось, что третья девочка детдомовская, она сбежала от своих в начале тревоги, и теперь ее разыскивала воспитательница.

Квартира Анаит оказалась разрушенной, общежитию Ника повезло больше, поэтому на ночь Анаит перебралась к нему вместе с Даффом, который забрал свои вещи из хостела. Их уплотнили: многим жителям было некуда идти. Ник пожертвовал кровать Анаит, сам он разделил выделенный матрас с Даффом – спали валетом. Эмоции одолевали Ника, хотелось