– Нет, к его мухоловке, – фыркнула Тильда.

– Армаса нет на месте, – объявила Тихоня и с достоинством начала спускаться по лестнице, держа спину так прямо, словно проглотила кол или боялась, что в эту самую спину ей немедленно прилетит каким-нибудь заклятием.

Чувствуя почти неприличную радость, что не придется общаться с тираном, которого с большим азартом поносила в групповой переписке, я заглянула в приемную. Думала отдать свиток помощнику, но аккуратно убранный секретарский стол пустовал. Рейнсверская мухоловка, как всегда, жадно ощерилась с подоконника. Я хотела было сунуть бумажку от знахаря в корзинку с остальными такими же выписками из лазарета, но дверь в «логово тирана» раскрылась, и тот самый «отсутствующий» Армас выглянул в приемную.

От неожиданной встречи у меня выпал из рук свиток, прокатился по полу и остановился возле туфель магистра. Некоторое время он в молчании рассматривал бумажную трубочку, а я магистра. За все время знакомства мне впервые довелось видеть его без галстука, в одной тонкой рубашке с расстегнутым воротничком. Быть точнее, с расстегнутым настолько, что в вырезе виднелись ключицы.

– Это вы стучались? – через паузу спросил магистр, переведя взгляд на мое лицо.

– Не успела, – уверила я и кивнула на свиток у него под ногами: – Свиток от знахаря.

– Мне его поднять? – выгнул он бровь.

– Если вы подвинетесь…

– Не утруждайтесь, Эден, – обреченно вздохнул куратор, выставил ладонь, и бумага сама собой прыгнула в руку. – Почему в день открытых дверей не сказали, что больны? Я освободил бы вас от дежурства в лабиринте.

– Потому что была здорова, – честно призналась я и, коль магистр решил выказать дружеское участие, уточнила: – Можно попросить пропущенные лекции?

– Попросить-то, конечно, можно… – Армас почесал бровь, видимо, не хотел пускать в кабинет адептку, но необходимость вести себя педагогично победила: – Заходите.

– И задания на домашнюю работу, – добавила я.

Вообще, не собиралась наглеть, но раз согласился, не вижу смысла изображать скромность. Высокий балл важнее.

На следующий день парни коллективно отправились на тренировку, а мы с Тильдой за полчаса до сбора у сторожевой будки улизнули в городок. Морозы отступили, восточные ветра принесли в окрестности Дартмурта потепление. Низкое небо заволокло серой дымкой, готовой разразиться ледяным дождем. Снежная каша хлюпала под ногами и фонтаном летела из-под колес экипажей – только успевай отскакивать. Однако сырая погода никого не испугала: когда мы добрались до торговых рядов, адептки Дартмурта уже атаковали лавки готового платья. Складывалось впечатление, что девицы наводнили улицы с раннего утра.

– Так и знала, что красивые наряды разберут, – сетовала Тильда, перебирая вешалки с разноцветными карнавальными костюмами.

– Ты все равно решила заказывать по каталогу.

– А запасной вариант?

– По каталогу ты заказала десять запасных вариантов, – напомнила я.

– Вдруг не успеют доставить? – высказала контраргумент модница.

– Тогда господин Юри пустит посыльного на колбасу, – пошутила я, разглядывая отвратительный наряд феи с похожими на тыквы пышными рукавами и измятыми проволочными крыльями, обтянутыми золотой сеткой.

– Жаль, что ты проиграла спор. Было бы забавно посмотреть на Мажора в платье и с короной, – проговорила подруга, демонстрируя нечто кружевное грязно-белого цвета.

– Теперь корону придется нацепить мне.

Стоит представить, как я встану перед толпой и выдам пламенную тираду, что Форстад – истинное сосредоточие достоинств, буквально не парень, а ходячий слиток чистейшего золота, сразу хочется заново простудиться и весь праздник проваляться в лазарете с той самой книгой в кожаной обложке, замаскированной под учебник по высшей магии.

На двери зазвенел колокольчик. Невольно я оглянулась и увидела входящего в лавку Брокса в компании Марлис Нави-эрн. На рукавах у сладкой парочки были повязаны зеленые ленты патрульных. Не сговариваясь, мы с подругой нырнули за стойку с нарядами и пригнулись.

– Что они здесь забыли?

– Платьице капитану пришли прикупить, – пошутила я.

Продавец оказалась адепткой Дартмурта и нешуточно струхнула, когда общественные деятели принялись проверять знак академии на ее запястье. Они так увлеклись, пытаясь уличить очевидно невиновного человека в побеге из-под домашнего ареста, что мы сумели тихонечко улизнуть на улицу. За спинами только звякнул колокольчик.

Не успели отойти от лавки, как в конце торгового ряда появился помощник Армаса во главе с самим угрюмым магистром. Мы с Тильдой переглянулись и нырнули в ближайший проулок.

Узкий «перешеек», раскисший от неожиданного среди зимы потепления, упирался в параллельную улицу, как раз возле кондитерской, притягивающей взгляд волшебной витриной. За стеклом плясали и кружились магические светляки, на подставках красовались покрытые белой сахарной глазурью коврижки, в вазах с высокими ножками лежали посыпанные корицей булочки, и позировал большой пряничный домик, разукрашенный разноцветной помадкой. А за нарядной витриной, в глубине зала, где были расставленные круглые изящные столики, в обществе совершенно незнакомых девиц развлекалась чрезвычайно знакомая троица аристократов.

В полном, демон дери, составе!

Даже тот, кто клятвенно обещал не приближаться к другим девчонкам на двадцать шагов.

– Что-то горячего шоколада захотелось, – проговорила я, пронзая белобрысую принцессу недобрым взглядом, которого он по непонятной причине совершенно не почувствовал. Толстокожая скотина!

– Ты же не любишь сладкое, – удивилась Тильда, поправляя очки, и тут тоже разглядела компашку, о чем-то весело беседующую в тепле, пропитанном сладкими ароматами миндаля и помадки. – Ведьма, я с большим удовольствием послежу, как ты будешь бить… прости, пить горячий шоколад.

Мы решительно вошли в обеденный зал, с такой силой открыв дверь, что колокольчик захлебнулся звяканьем и онемел. Правда, кроме подавальщицы, юной девушки в пышном белом чепце и в фартуке с воланом, на новых посетительниц никто не обратил внимания. Нам досталось место возле окна. Вид на улицу был отличный, однако к чириканью стаи разноперых птиц, оккупировавших два сдвинутых стола, приходилось прислушиваться. Но меня больше интересовало, как присутствие Форстада в кондитерской соизмерялось с условием «двадцати шагов»? Брюнетка, блондинка и рыжая. Он издевался, собрав за один раз целый комплект!

До нас донесся взрыв хохота.

– У них там тройное свидание, что ли? – Тильда будто специально подлила масла в огонь.

Илай взялся за кружку, пригубил напиток и едва заметно улыбнулся, когда рыжая подала ему салфетку. Чувствуя, что меняюсь в лице, я вытащила из напоясной сумки пустое перо и вывела на ладони «приветик»: «Занят?»