– Я тоже никому не изменяла и никого не бросала. Это меня бросали, предавали, унижали. Несмотря на это, я осталась нормальным человеком и все еще верю в любовь. И каков итог? Быть порядочным – это не добродетель, а скорее недостаток!

Я всхлипываю.

Риккардо обнимает меня:

– Прости меня, Кьяра, ты ни при чем. Нам обоим сейчас трудно, мы боремся со своими иллюзиями. Ты молодец, ты потрясающая!

Он прижимает меня к себе. В его объятиях я чувствую себя в безопасности, мне так этого не хватало. Слезы текут и текут: я плачу об отце, который нас бросил, о маме, которая осталась одна, о сестре, о двуличном Андреа, обо всех годах одиночества.

Потом поднимаю голову и встречаюсь взглядом с Риккардо. Он осторожно гладит меня по волосам.

И целует.

– Вы опоздали сегодня. Что случилось?

– Такие пробки, я стояла почти час.

– Но вы могли бы позвонить, время сеанса почти вышло, – говорит Фолли, слегка нервничая.

– Вы правы, но у меня не было мобильного, я второпях забыла положить его в сумку. Не стала искать телефонную будку, а то бы еще больше опоздала, и вообще, эти будки, они еще существуют? И работают по жетонам? По-моему, они похожи на общественные туалеты!.. Простите, в следующий раз я обязательно вас предупрежу.

– Вы рассчитываете и в следующий раз опоздать? – иронизирует он.

– Нет, но вдруг… заранее посажу в машину почтовых голубей или заготовлю сигнальные ракеты!

Фолли смотрит на меня с сомнением.

По правде сказать, я вообще не хотела идти, но и отменить сеанс была не готова.

– Могу я попросить у вас совет для Барбары?

– Как хотите.

– У нее роман с мужчиной, она влюблена в него, он богатый, красивый, уверенный в себе. Но на одной из вечеринок она встретила другого парня – совершенную противоположность тому, первому, – впечатлительный, мечтатель, идеалист… И они целовались. Она не хочет бросать того, первого, роман с которым тянется уже давно, и не знает, как вести себя со вторым. Что, по-вашему, ей делать?

– И это спрашивает Барбара? Я думал, что она из тех, кто твердо знает, чего хочет.

– Но на этот раз все по-другому: второй думает, что она свободна, поэтому ей приходится врать ему, когда она встречается с первым, а первый из-за нее бросил жену, и если заподозрит, что у нее есть кто-то еще, то хлопот не оберешься. Как, по-вашему, ей поступить?

– Исходя из того, что вы мне рассказывали о Барбаре, думаю, что, как только новизна отношений пройдет, она вернется в свой безопасный порт. Полагаю, тут нет повода для беспокойства.

– Но сейчас-то она не знает, как быть, одним словом, она чувствует, что ведет себя непорядочно!

– Барбара непорядочно? Что это с ней – неизвестный науке кризис? Это та самая Барбара, истероидный тип, верно? Та самая, которая написала от вашего имени откровенное письмо тому парню? Та, что постоянно унижает вас перед всеми, которая нуждается в вас только тогда, когда у нее понижается самооценка?

Он прав на сто процентов. Барбара – худший из вариантов, который я могла придумать.

– Ну, тогда я скажу вот что: ей нужно просто подождать, и решение придет само собой.

Мы оба молчим, эти несколько минут кажутся мне вечностью.

– Вы больше ничего не хотите мне рассказать? У нас есть еще десять минут.

– Не знаю, вроде бы все хорошо, ничего нового, если не считать, что Сара больше не выходит из дому, она в отчаянии из-за ухода Лоренцо. Мы с Риккардо дежурим по очереди, боимся оставлять ее одну.

– Хорошо, что вы заботитесь о сестре, – это сделает вас сильнее. И вижу, что с Риккардо у вас полное взаимопонимание, мне кажется, это здорово, правда?

– Да, у нас с ним все хорошо. Он милый и очень заботливый.

Боже! Значит, Фолли был прав, когда советовал дать ему шанс.

После того вечера, когда Риккардо меня поцеловал, чувствуется взаимная неловкость, мы не смотрим друг другу в глаза, ходим с каменными лицами, как швейцарские гвардейцы перед собором Св. Петра.

Типичный диалог:

– Извини, не передашь мне пульт от телевизора?

– Пульт? Конечно, держи!

– А, чудесно, спасибо.

– Пожалуйста, не за что.

Он улыбается.

Я улыбаюсь.

Молчание.

Я не сказала ему, что встречаюсь с Андреа, по той же причине, по какой не сказала и Фолли: он не одобрит. А я ненавижу, когда меня осуждают.

В то же время я действительно привязалась к Риккардо. Мне нравится, что он живет у нас, у меня возникает ощущение защищенности, покоя.

Когда-нибудь я расскажу ему об Андреа и уверена, что он поймет.

– Тогда увидимся через неделю в это же время, но прошу вас, позвоните мне, если будут какие-либо сложности: я тоже должен планировать свое время.

– Конечно позвоню.

Иду к двери, и тут раздается звонок моего мобильного.

Фолли без всякого выражения смотрит на меня, качает головой.

– Надо же! Оказывается, он у меня был. А я думала, забыла!

– Увидимся через неделю, – строго говорит Фолли.

Угораздило же!

Мне урок: нельзя играть с судьбой.

Звонит отец. Чувствую, ему что-то от меня надо.

– Алло!

– Привет, Кьяра, как дела?

– Хорошо, папа. А ты как?

– Да хорошо, хорошо. Слушай, я пытаюсь дозвониться до Гайи Луны, но что-то связь барахлит после урагана, который был здесь два дня назад. Ты можешь ее найти и сказать, что она мне нужна? Это очень срочно!

– Но… я не знаю номера ее телефона, не думаю, что смогу тебе помочь.

– Сходи к ней, а? Дорогу ты знаешь. Будь добра, сделай мне одолжение, я и прошу-то тебя раз в год.

Если б мы чаще виделись, просьбы сыпались бы постоянно.

– Знаешь… вообще-то, мне пора на работу, а она живет на другом конце Милана и…

– Ладно, оставь. Если это такая большая проблема, не надо. Я как-нибудь справлюсь сам.

– Нет-нет, не волнуйся. Я сделаю. Позвоню в контору и скажу, что задерживаюсь.

– Хорошо, тогда я на тебя рассчитываю. Я отправлю тебе ее номер, так что сначала попробуй ей позвонить. У вас все в порядке? Здесь просто беда из-за этого смерча: воды нет, света нет, а гостиница переполнена, я уж не говорю об остальном. Пожалуйста, сделай одолжение, найди Гайю Луну, помоги своему папе, а? Все, пока! Будь умницей! Пока-пока.

Лучше бы ты сделал одолжение своей дочери и сдох!