– Господи, Эрин, ты такая лицемерка! У тебя самой не самые лучшие отношения с отцом, разве нет?

Ответ был резкий, хотя и справедливый.

– Но я с ним, по крайней мере, разговариваю, – попыталась я оправдаться.

– Все не так просто, – возразил Керри. – Она мать. Матери любят детей вне зависимости ни от чего. Они не отвергают свою плоть и кровь. Ребенка, которого вынашивали девять месяцев, которого произвели на свет. Шестнадцать лет воспитывать сына, а когда появился кто-то другой, просто умыть руки? – Он покачал головой. – Она повернулась ко мне спиной. А теперь хочет сделать вид, что ничего не произошло?

Боль звучала в каждом его слове – давнее, застарелое страдание.

– Это было давно, – возразила я.

– Зачем ты ее защищаешь? Что ты вообще можешь об этом знать?

Я вскочила с места. Меня это глубоко задело.

– Не смей так говорить. Ты обо мне ничего не знаешь.

– Брось, Эрин. Я знаю, что у тебя плохие отношения с отцом. Ну и что с того? Это ерунда. Он от тебя не отказался. Не наплевал на твою жизнь. Не вышвырнул тебя из дома в шестнадцать лет.

Я многое могла на это возразить. Керри не знал и половины того, через что я прошла. Он не имел права меня судить и строить какие-то догадки. Мне надо было поскорее уйти, пока я сгоряча не сболтнула что-то лишнее. Лучше отступить, чем ринуться в атаку.

– Говорю тебе – ты ничего обо мне не знаешь.

Я бросилась к выходу. Надо уйти, пока не ляпнула что-то в сердцах. Уже на ходу я подхватила обувь, сунула ноги в туфли и топнула об пол, чтобы они вошли поглубже. На пороге я оглянулась.

– Иногда надо уметь переступить через себя. Думаешь, ты единственный, у кого были проблемы в детстве? Так вот, у меня для тебя новость. Пришло время забыть про старые обиды.

– А тебе – нет?

Эта фраза вылетела вслед за мной, когда я хлопнула дверью и помчалась вниз по лестнице.

Уже по пути домой я поняла, что поддалась эмоциям. Меня охватили стыд и замешательство. Зачем я так набросилась на Керри? Я и правда толком не знала, что произошло у него с матерью. Мне не хотелось, чтобы он судил меня; но тогда я и сама не должна была его судить. Мы друг друга стоим. Оба – с червоточиной.

Вернувшись домой, я прошла в гостиную. Конечно, перед Керри надо извиниться. Подожду, пока страсти улягутся, и поговорю с ним.

Я легла на диван и включила телевизор. Ничего интересного. Мне было неспокойно. Я заварила чай, отнесла чашку в гостиную и поставила на журнальный столик рядом со связкой ключей от квартиры и кафе. От нечего делать я взяла их в руки и стала теребить, прокручивая каждый вокруг кольца и стараясь определить назначение. Вот ключ от входной двери квартиры. Ключ от задней двери в кафе. Ключ от главной двери в кафе. Ключ от кассы.

Все это было мне хорошо знакомо. Эту связку отец носил с собой с тех пор, как я себя помнила. Я знала, что ключ от сейфа он всегда носил отдельно, из соображений безопасности, но понятия не имела, где он его хранил. Странно, что мама тоже не могла это вспомнить, а что еще более странно – никто не знал, где лежит запасной ключ.

Я встала и прошла в спальню родителей. Сейф был встроен в нижнюю часть их гардероба. Я опустилась на колени, чтобы получше его рассмотреть. Разумеется, никто не смог бы открыть его без ключа.

Я оглядела комнату, пытаясь прикинуть, где можно спрятать ключ. Скорее всего, он в той же комнате, что сейф. Например, в туалетном столике. Я старалась искать осторожно, аккуратно перекладывая и переставляя вещи и тут же возвращая их на место. Мне было немного стыдно копаться в комнате родителей, но я оправдывала себя тем, что пора наконец выяснить, что случилось с моим отцом. Мне совсем не нравилась мысль о том, что на него действительно могли напасть. Я предпочитала думать, что произошел несчастный случай, а нетронутый сейф мог это подтвердить. Беспокоила меня и фраза Ройшн, брошенная на парковке. Она подчеркнула слова «несчастный случай». Как будто знала о падении отца что-то такое, чего не знала я.

Минут десять я рылась в туалетном столике и прикроватных тумбочках, но ничего не нашла. И никаких идей насчет того, куда ключ могли засунуть, у меня тоже не было.

– Да, папа, ты хорошо его спрятал.

Разочарованно вздохнув, я бросила свои попытки и перешла в гостиную. Я остановилась у окна, глядя на серое море с белыми гривами бурунов. Надвигался шторм, флаг, привязанный к радиоантенне на одной из рыбацких лодок, бешено плясал и хлопал на ветру.

Наблюдая за размеренным бегом волн, я немного успокоилась, но ненадолго. Мне казалось, что все, включая морские воды, повернуло куда-то в другую сторону. С Эдом я чувствовала себя надежно стоявшей на земле. А теперь меня качало и бросало во все стороны, как обломок сухой ветки. Спасительный берег с Керри то обманчиво манил к себе, то снова оказывался безнадежно далеко. Я должна была сама принять решение. Не плыть по течению, а уверенно править своей лодкой.

Прежде всего, надо извиниться перед Керри. Он это заслужил. Я уже хотела отойти от окна, как вдруг заметила какое-то движение на улице. В гаснущем свете сумерек из-за поворота появился Керри. Он остановился возле мастерской и закурил сигарету. Не знаю, заметил ли он меня в окне или просто случайно поднял голову, но наши взгляды встретились.

– Подожди меня! – крикнула я сквозь стекло, помахав ему рукой. Несколько раз я энергично тыкнула пальцем себе в грудь и указала на него. – Сейчас спущусь.

Схватив со стула сумочку и куртку, я выскочила из квартиры. Сломя голову я помчалась по ступенькам, но потом вспомнила про падение отца и замедлила шаги.

Благополучно добравшись до улицы, я свернула за угол и бросилась к мастерской. Я ожидала увидеть Керри, но улица была пуста. Остановившись, я огляделась по сторонам. Ни души.

Я опустила плечи, и меня охватило разочарование. Керри не стал меня ждать. Может, он плохо меня видел и неправильно истолковал мои сумбурные жесты? Скорее всего, он направлялся в паб, иначе был бы на мотоцикле.

Я перевела дух. «Нет, я не ветка на волнах», – заявила я себе и, прибавив ходу, решительно зашагала к «Контрабандисту».

Когда я повернула за угол и была уже в сотне ярдов от паба, у меня вырвался невольный стон. Навстречу мне шла Ройшн.

– Посмотрите-ка, кто идет, – произнесла она, встав поперек дорожки. – Я как раз о тебе вспоминала.

– Только не сейчас, – буркнула я. – Мне некогда.

Я шагнула на обочину, чтобы обойти ее со стороны. Но Ройшн сделала то же самое и снова преградила мне путь. Я вздохнула.

– Ройшн, это глупо. Нам не о чем разговаривать.

– Почему? У нас есть незаконченное дело. – Ройшн вытянулась во весь рост, словно кобра, готовая нанести удар.

– А меня это не интересует.