— Не-а, — беззаботно хмыкнул Вовка, взмахивая сдернутым со стены палашом и только чудом не отрубая себе голову: — Не до того было!

Я вздохнул. Задача усложняется…

— Ну… Вов, понимаешь… Все дело в том, что… Я не знаю, кто там из этой парочки действительно Влад Цепеш, а кто прикидывается, но, если брать историческую личность… Он действительно был национальным героем, боровшимся за независимость своей страны. Да, в начале, он был поставлен на престол Валахии турками, но в дальнейшем… Если сравнивать историю Румынии и России, Цепеш будет… ну как у нас, навскидку, Минин с Пожарским… На юго-востоке Румынии, можешь по атласу посмотреть, до сих пор есть город Влад-Цепеш. А вряд ли это название осталось бы, если бы он был никем… В честь Ивана Грозного, который кстати, по легендам, просто обожал читать «Сказание о воеводе Дракуле», по-моему, ни одного города не названо… А если и названы… То сейчас они по другому называются, сто процентов!

Вовка задумчиво потер подбородок, не выпуская из другой руки палаш:

— Но ведь то, что ты мне рассказывал, правда?! Про все эти зверства? Тогда какой же он хороший?!

— Вов… Подумай сам… История — это нечто весьма нестабильное. Во первых, все, что существует в летописях — написано победителями. Ну а во-вторых, даже если предположить что это правда… С такой точки зрения, с точки зрения простого обывателя, — Санкт — Петербург построен на костях, Эрнесто Че Гевара — обыкновенный террорист по типу сегодняшних Бен Ладенов, Хаттабов и иже с ними, а Гай Юлий Цезарь — подлец и мерзавец, основывавший все завоевания Галлии — даже если судить по его «Запискам о Галльской войне» — на системе взятия заложников — как, кстати, в дальнейшем поступала, например, та же самая Османская империя. Но, как не странно, Цезарь — хороший, а Мухаммед II — плохой… И примеров можно назвать еще множество!

Смешно… В тот миг, когда почти уже достигнуто то, чего так жаждал, кажешься таким опустошенным… Как разбитый сосуд…

Говорят, месть — это блюдо которое подается в холодном виде… Не знаю… Сейчас, когда до победы осталось сделать всего шаг… Душа кажется пепелищем, оставшимся после пожара…

Месть… Сладкое слово… Вот только… Что ждет потом, когда будет завершена задача, к решению которой стремился более пяти веков?…

Линия жизни вновь сменила свое направление… Вот только… Что ждет за этим резким поворотом?…

К черту! Моих чувств не должен видеть никто!

Дверь, с визгом повернувшись на петлях, с грохотом ударилась о стену. Я, вздрогнув от неожиданности, едва не уронил себе на ногу тяжелую раскладную дагу.

— Выбрали? — голос мрачный, словно это мы Дракулу сюда притащили, а не наоборот.

— Э… — я медленно повернулся ко входу. — Я честно говоря, не понял, зачем нам нужно…

Договорить мне не дал все тот же Вовочка, таки уронивший на пол (удачно попавши себе по ноге) какой-то странный арбалет с двумя металлическими пластинами вместо тетивы. Помещение мгновенно огласилось звуками красиво этажированного русского народного средства изгнания злых духов. Попросту — мата. Фраза была довольно короткой, но такой эмоциональной…

— Выговорился? — холодно поинтересовался Дракуда, стоило Вовке на мгновение замолчать.

Вовочка, тихо постанывая, присобачил самострел на стену, как в свое время я поступил с кинжалом, и мрачно сообщил:

— А не фиг всякие железяки где попало раскидывать! А на кой нам оружие выбирать?

По лицу «Черного плаща» пробежало подобие косой усмешки:

— Предпочитаете оставаться безоружными? Ваше право. Идем.

— Куда?

— Туда же куда вы направлялись сегодня вечером.

— Куда?! — выдохнул я одновременно с Вовкой.

— К этому хмырю со шрамом?! — а это уже исключительно высказывания господина Данешти.

— Именно.

— Нафиг?!

Честно говоря, я так и не понял, это вопрос или утверждение, хотя в данной формулировке я совершенно согласен с Вовкой…

Взгляд Дракулы окаменел:

— Вы предпочитаете, — буквально прошипел он, — до конца жизни скрываться от него? Опасаться каждого ночного шороха?

Гм… Но идти, общаться с этим зубастиком…Это еще большее сумасшествие…

Но сказать ничего ни я, ни Вовка не успели. Дракула вдруг резко поменял тон:

— Хотя… — в глазах сверкнула какая-то мрачная ирония. — Как насчет воли случая? — в его руке невесть как и откуда появилась тяжелая монета. — Выпадет орел — идете со мной. Решка — на все четыре стороны. Согласны?

Вот уж точно, у кого семь пятниц. Причем не на неделе, а в одном только четверге. Хотя, интересно, это не с помощью этой монетки, оставленной на улице Тырговишта проверяли наличие воров в столице?

— Согласен, — бросил я.

Вовка удивленно уставился на меня, а я только пожал плечами. Ну вот не верю я, что в случае если выпадет решка, все будет нормально. Так почему бы и нет?

— Согласен, — вздохнул Вовочка.

Тяжелая, плохо отполированная монета несколько раз перевернулась в воздухе… Дракула поймал ее на лету, разжал кулак…

Монета лежала орлом — я увидел странную птичку, стоящую на короне и сжимающую в клюве шести- или восьмиконечный крест. Что ни говори, странный герб…

Резкая команда:

— Пошли! — оборвала все мои размышления.

А монета пропала так же неожиданно, как и появилась…

Не знаю, как это у местного Черного плаща получается, но, когда он, уже выйдя из замка, вновь взмахнул рукой, сминая ткань бытия (Ага, я еще и не таким высоким стилем разговаривать могу!), в нормальный мир, то мы очутились уже не возле дома оборотней, а неподалеку от такого уже знакомого и родного оосбнячка, как выразился Вовка хмыря со шрамом.

Дракула невозмутимо постучал в ворота… Гм… Ну, постучал, это мягко сказано. От этого совсем не легкого постукивания поднялся та-а-акой грохот!. Хоть святых вон выноси!

Уже через пару мгновений с той стороны забора загрюкали ключами (что на фоне предшествующей барабанной дроби звучало деликатным позвякиванием), и на улицу выглянул… тот самый «комарик», которому Вовочка энное время назад подрихтовал челюсть. Не заметив нас с Вованом, вампир, тем не менее, вежливо поинтересовался:

— Че надо?!

— Я хочу видеть твоего хозяина, — процедил Черный плащ.

— Босс не принимает, — ощерился вампир, попытавшись захлопнуть ворота.

Не тут-то было. «Вовочкин папа» вцепился в ворот рубахи «комарика», так что тот буквально посинел, и прошипел:

— Я не спрашиваю, принимает он или нет! Я хочу его видеть!

— Он… будет… против… — попытался спорить вампир, с трудом выдавливая слова.