— Ратон, думаете, после свадьбы враги оставят меня в покое?

— Скорее всего, да.

— Скорее всего?! То есть все равно нет гарантии?

— Помимо имущественных споров, у Эльрихов и Зоннов кровная вражда, но у Элайны семья и дети, есть надежда, что она не станет так рисковать ради чести рода. Я плохо ее знаю, трудно сказать, как она себя поведет. — Он еще раз сжал мою руку, склонился и прошептал: — Если она не успокоится, придется принять меры и призвать на помощь магов, но в случае ошибки нам придется многим поступиться.

— То есть нет уверенности, что именно Элайна Зонн пытается сжить меня со свету?

Ратон вздохнул и ответил после непродолжительных раздумий:

— Понимаешь, твоя бабушка, да и ты совсем недавно, была… Эээ… Очень неуживчивым человеком и многих унизила и оскорбила, потому врагов у тебя больше, чем друзей. Причем не только среди высшего сословия, но и среди простолюдинов. Чтобы изготовить яд, от которого ты заснула долгим сном, пронести его и применить так, чтобы не осталось следов, нужна мощная магическая поддержка, что стоит больших денег. Только это и указывает на Элайну, к тому же причин для ненависти у нее больше, чем у кого бы то ни было.

— Понятно, что ничего не понятно.

Во дворе перед фасадом на стулья усаживались музыканты, а гости разбились по парам и готовились к танцам. Ларсо, целующий руку девушки в ярко-синем с желтыми вставками, увидел меня, отстранился от новой поклонницы и собрался улыбнуться, но я сделала вид, что не вижу его.

Чтобы избежать покушения, шесть дней я ночевала в библиотеке, где дверь изнутри запиралась на огромную щеколду. В мою опустевшую спальню поселили пожилого графа с женой, опоздавшего на помолвку. С каждым днем гостей прибывало все больше, и все меньше мне нравилось покидать свое убежище — отчасти потому что там, на поверхности, меня поджидал Ларсо.

Теперь понятно, почему предыдущая хозяйка этого тела была такой нелюдимой: она боялась, что не удержит себя в руках.

В свободное время я не скучала: по книгам изучала обычаи этого мира, географию, легенды. Сначала я просила Саяни, чтоб сопровождала меня во время вылазок из библиотеки — Ларсо не давал прохода, караулил у выхода и даже перестал обращать внимание на других женщин, но я избегала его.

Потом приехал Дарьель, и Саяни стало не до меня, тогда пришлось просить Арлито, благо маг соглашался — он находил в моем обществе некое удовольствие, да и мне нравилось с ним разговаривать, из всех присутствующих он был самым понятным и к тому же — интересным собеседником, не держался засушенной мумией, а хохотал над моими шутками. Чтобы хоть как-то себя обезопасить, я написала завещание, что в случае моей скоропостижной кончины прошу провести расследование и проверить моего мужа. Земли и проживающих на них людей завещаю своей тетке, Саяни Эльрих, в замужестве Дайр-Маэль, и попросила Арлито на это намекнуть жениху. Маг счел мой поступок разумным.

А еще по вечерам, когда я выгоняла всех из библиотеки, меня изводила жутчайшая ломка без Интернета, только книги немного облегчали информационный голод.

За день до свадьбы немного отпустило, но теперь я не могла есть и спать из-за тревоги: не совершаю ли я ошибку? Что, если у Эда есть двойник, и мы снова не сможем быть вместе, ведь развод тут получить очень сложно.

Вечером перед свадьбой Лииса принесла трясущейся мне успокоительный отвар, я залпом выпила все, порыдала на плече служанки и улеглась спать, а когда проснулась от стука в дверь, все прошедшие предсвадебные дни показались мне сном.

Нащупала огниво и свечу, лежащие возле кровати, выбила искру, и стройные ряды стеллажей осветило трепещущее пламя. Снотворное еще действовало, и я, покачиваясь, направилась к выходу на голос Саяни, предлагающей открыть дверь.

Уже рассвело, и в мое подземелье ворвался сероватый утренний свет, я отступила в черноту, пропуская Саяни и Лиису с Тайей, несущих платье. Служанки не стали входить, Саяни переступила порог, взяла меня за руки и проговорила с сочувствием:

— Милая, на тебе лица нет! Разве можно так себя изводить? А ну немедленно выходи из подвала, идем в мою спальню, приведем тебя в порядок!

— Ты же знаешь, что здесь я…

— Да-да, враг не подберется. Но после свадьбы тебе нечего будет опасаться. Идем же, недолго осталось.

Мы спешным шагом направились мимо столовой в покои тетки и единственного человека, которому я доверяла. Служанки немного отстали, и Саяни прошептала:

— Не смей страдать из-за Ларсо! Я тебя предупреждала, что это за человек!

— Боюсь свадьбы, это у меня в первый раз, — ответила я.

На самом деле гораздо больше меня пугал Ратон, которого я не понимала. Все наперебой хвалили его, но мне он не казался ни добрым, ни душевным, а своей интуиции я стала доверять после того, как обрела эмпатию.

Оставаться незамужней мне было еще опасней, потому я выбрала меньшее из зол.

Окна спальни выходили на восток, и я закрыла глаза рукой, но когда они привыкли к свету, то маленькая девочка во мне, которая всегда рада обновкам и подаркам, ахнула, увидев на стуле снежно-белое атласное платье, вышитое бисером и украшенное голубыми, зеленоватыми, розовыми самоцветами. По моей просьбе платье приталили и сделали неглубокое декольте, а воздушные, будто сотканные из тумана, оборки перенесли на спину — пусть будет смелым и необычным. На платье лежала фероньерка, к которой крепилась фата из невесомой газовой ткани, вышитая золотыми и серебряными нитями. По местным обычаям положено, чтобы каждая незамужняя девушка оторвала от нее кусочек — на счастье.

Второе платье, красное, украшенное рубинами, распласталось на кровати, а третье, пурпурное, только что внесли служанки и положили рядом с красным. Я стояла, раскрыв рот, и ощущала себя Золушкой на балу, Саяни была феей-крестной.

— Вижу, что тебе нравится, — улыбнулась она.

После того как приехал Дарьель, Саяни помолодела лет на пять и светилась счастьем.

— Все готово. Теперь тебе следует искупаться, и приходи сюда, это будет вашей спальней.

— Спасибо, — уронила я и посмотрела на Лиису.

— Бэрри, идемте, я помогу вам!

Освежившись и натершись благовониями, я ощутила себя королевой. Чистая, благоухающая, буквально впорхнула в спальню, где Тайя уже приготовила белое платье. Облачившись, я шагнула к зеркалу, ступила на освещенное солнцем пятно, и самоцветы заиграли лучами, разбрызгивая блики по стенам. От неожиданности я замерла, бестолково улыбнулась, перевела взгляд на свое отражение и онемела от восторга. Все мои тревоги рассеялись утренним туманом, осталось сияющее восхищение.

Лииса придвинула табурет, на который я тут же села, и вдвоем с Тайей они принялись укладывать мои солнечно-каштановые локоны в свадебную прическу, скреплять ее золотыми и серебряными заколками. В течение получаса еще влажные волосы превратились в цветочную поляну. Закончив, служанки водрузили мне на голову фероньерку с фатой, я впилась взглядом в собственное отражение, силясь запомнить себя такой. Это ведь я! Не серая мышь, которой надо из шкуры вон лезть, чтобы стать хотя бы симпатичной, а я настоящая, природная!