Ему вдруг пришла в голову забавная мысль. В то время как Кавелин страдает от недостатка холостых мужчин, вокруг короля трется множество завидных женихов. Дал. Гжердрам. Арал Дантис. Майкл. И даже Дерел. Из всей компании только у Гжердрама была постоянная связь, да и та тоже дышала на ладан.

– Не знаю, стоит ли, сир. Мне кажется, что это будет недостойно по отношению к…

– Недостойно? – оборвал Дала Браги. – Да она же живая женщина… Ты, Дал, меня иногда просто ставишь в тупик.

– Весьма сожалею, что огорчил вас, сир.

– Что за дерьмо?! Огорчил, будь ты проклят… Впрочем, забудь. Иди скажи королеве, что я скоро у неё буду, чтобы попросить об одной милости.

Дал слегка поклонился и на прямых ногах отправился к выходу.

– Похоже, я его немного зацепил, – пробормотал Браги. – Сдается мне, что в сердце у него кто-то крепко засел.

Десять минут спустя он уже стоял у дверей, ведущих в покои Ингер.

– Привет, Тоби. Не хочешь сказать им, что я явился?

– Слушаюсь, сир. – Часовой постучал, обменялся несколькими словами с женщиной и, обращаясь к королю, сказал: – Просят минуточку подождать, сир.

– Как жизнь, Тоби? Не очень тебя колотит?

– Жизнь вполне приличная, сир. Хм-м… Неужели мы откажемся от права на реванш, пропустив очередной матч?

Тоби числился в запасе команды «Гвардейцев».

– Мне ещё предстоит разговор с коллегией судей. Может быть, они дадут согласие на перенос встречи. Ты согласен, что мы ради матча не можем позволить того, чтобы кого-нибудь из нас убили?

На лице Тоби появилось сомнение. «Захват» в его жизни играл большую роль. «Гвардейцы» до сих пор потерпели лишь одно поражение, да и то пытались опротестовать результат.

– Но если мы откажемся от права на реванш, общий счет будет в их пользу на одно очко. Эти наглецы будут смеяться над нами.

– Такова жизнь, Тоби. Иногда нам приходится делать очень трудный выбор.

Дверь открылась, и Рагнарсон, минуя часового, переступил через порог. Еще через секунду он уже шел через комнату навстречу Ингер, чтобы пожать протянутые к нему руки. На лице королевы сияла одна из её самых обольстительных улыбок.

– Видимо, я веду себя очень хорошо, – сказал она. – Ты навещаешь меня за эту неделю вторично. И приходишь каждый раз среди дня.

Он расцеловал её в щеки, а затем изумил, влепив смачный поцелуй в губы.

– Мне очень нравится тот зеленый цвет, который ты в последнее время предпочитаешь. Сюда меня тянет именно он, а вовсе не похоть. Впрочем, я могу и пересмотреть свои позиции.

– Тельма, оставь нас, иначе ты сможешь узнать о том, сколько людских слабостей остается у монархов. Итак, умоляю, скажи, что же привело тебя ко мне? – спросила Ингер, забавно вскинув брови.

– У Непанты сошли воды. Мне кажется, что роженице будет приятно, если ты предложишь ей свою помощь.

Ингер сразу помрачнела. Ей крайне не нравился процесс деторождения.

– Но что я могу сделать?

– Морально поддержать. Это для неё будет очень много значить.

– Понимаю. Очередной взнос в уплату твоего долга.

– Возможно, – недовольно скривившись, ответил он. – А может быть, потому, что я хочу видеть вас подругами.

– А ты у меня в большом порядке. Тебе это известно? – В её глазах снова зажглись лукавые огоньки.

– Кто мог сказать тебе такое?

– Человек, с которым я спала в госпитале в Итаскии.

– Как же, как же. Помню. Раненый солдат. Он был в горячке, что, возможно, и повлияло на его суждения.

– Я могу всегда доказать справедливость его слов.

– По-моему, женщина, вы ставите себя в весьма опасное положение, – сказал Браги, закрывая дверь на щеколду.

– А вот и нет. Это тебе, старичок, грозят неприятности.

– Старичок, говоришь?

Браги сделал выпад, и Ингер взвизгнула, когда он забросил её себе на плечо.

* * *

После ужина Рагнарсон присоединился к Вартлоккуру, который мерил шагами гостиную в своих покоях.

– Ты являешь собой классический образец нервного папаши, – сказал Браги.

– Может быть, мне лучше быть с ней?

– Она хочет этого?

– Не знаю. Но Вачел категорически против.

– Я его понимаю. Как идут дела?

– Говорят, что нормально.

Из дверей спальни появился доктор Вачел, и следом за ним – Ингер.

– Ну и как? – спросил Вартлоккур.

– Еще не скоро. Роды, как я предполагаю, примерно в полночь.

– Все не так страшно, как мне казалось, – сказала Ингер, обнимая мужа за плечи. – Она гораздо храбрее, чем я.

– Ты действовала отлично.

– Ничего подобного. Я вела себя как испорченный ребенок. Мне до сих пор стыдно, когда я вспоминаю то, что тогда говорила.

– Иногда женщины так поступают, – пожал плечами Браги. – Но серьезно их слова воспринимать не надо. Если бы они выполняли клятвы, которые дают при родах, то человеческий род давно вымер бы. У всех женщин было бы только по одному ребенку.

– Она очень изменилась. Вылезла из своей скорлупы и сразу стала очень интересной личностью.

– Все мои друзья – личности весьма интересные. Может быть, не всегда приятные или галантные, но очень неординарные. Но мне пора. Сегодня день рождения Айнджара, и я обещал быть на праздновании.

– Передай ему мои поздравления.

– Обязательно. Взгляни-ка на нашего друга.

Вартлоккур развил бешеную деятельность.

– Я забыл составить гороскоп для своего дитя, – бормотал он, бросая на стол книги и диаграммы, перья и чернильницы. – Полночь. Проклятие!

– По крайней мере он теперь не будет болтаться под ногами, – ухмыльнулся Рагнарсон. – До свидания, любовь моя.

– Веди себя хорошо, – ответила Ингер, сжимая его ладонь.

Рагнарсон шагал в конюшню, пытаясь понять, что происходит между ним и супругой. В их отношения вернулась какая-то освежающая теплота.

Появившись в доме на аллее Лиенеке, Браги так и не сумел пересчитать резвящихся там детишек. Ни один из них не стоял на месте. Похоже, что они играли в «Захват», превратив в арену схватки весь первый этаж здания. Гундар как самый старший выступал в роли величественного рефери.

– Привет, пап! – выкрикнули, проносясь мимо отца, Айнджар и его сестра.

Сидящая на ступенях Кристен подняла на него в немой мольбе глаза и сказала:

– Наше жилище захватили варвары.

– И эти варвары – наши дети. Ты говоришь почти как Пратаксис. Неужели тебе никто не помогает?