Женщина схватила одежду и прошмыгнула в соседнюю комнату.

Появился Осман Малид, начальник охраны Алтани.

— Что случилось, Осман?

— Ничего страшного, хозяин. Раб из недавней партии пытался бежать. Он убил человека Шарани и хотел подняться на перевал. Люди из охраны кишлака организовали преследование.

— Где Шарани?

— Возглавляет группу.

— Кто этот беглец?

— Поляк, которого мы взяли в Кабуле.

— Журналист?

— Д а, господин.

— Как же ему удалось выбраться из подвала?

— Этого не знаю. Моя задача охранять ваш покой.

— Ладно, идем.

В большой комнате Алтани встретил Шукура.

— У нас ЧП, да, Ахмад?

— По-моему, ты и без меня все знаешь.

— Доложил твой телохранитель.

Во дворе раздался шум.

В комнату вошел Шарани, начальник охраны базы, и доложил:

— Господин, мы поймали беглеца.

— Это хорошо, Али, но ты мне скажи, как он смог выбраться из подвала?

— Хитростью взял. Имитировал боли в животе. Корчился на полу, кричал. Охранник открыл люк, посмотреть, что с поляком. Тот накинулся на него, удавил, забрал автомат, вышел во двор и бросился к перевалу. Его заметил часовой с крыши дома и выстрелил по беглецу, тем самым подняв шум. Разобравшись, в чем дело, я взял с со бой троих бойцов и пошел за беглецом. Поляк не успел далеко уйти, мы подстрелили его у террасы. Он выбросил автомат и спустился по тросу вниз, где мы и взяли его.

— Где он сейчас?

— Там же, во дворе.

— Ранен тяжело?

— Перебита нога.

— Беглец в сознании?

— Да! Пришлось связать его.

— Почему?

— Так он даже раненный не успокоился, метался по земле, бился головой о камни, ругался. Пришлось вязать.

— Кто охранял рабов?

— Хамид.

— Ты не проинструктировал его, как надо нести службу?

— Хамид не в первый раз заступал на пост у подвала.

— Ты не ответил на вопрос, Али.

— Конечно, я перед каждым нарядом инструктировал всех, в том числе и Хамида.

— Так почему, черт побери, э тот придурок полез в бункер?

Шарани опустил голову.

— Не знаю, хозяин.

— А кто будет знать? Я, Шукур или Малид?

— Виноват, господин.

Алтани вплотную подошел к начальнику охраны базы.

— Виноват? Ты представляешь, что произошло бы, если бы этот поляк добрался до Кабула? Для этого ему не нужно было идти семьдесят километров по ущелью. Затаился бы у дороги на плато, по которой проходят машины мобильных патрулей натовцев, вышел бы к ним да рассказал, что в Асабаде держат рабов.

Шарани проговорил:

— У него не было шансов дойти до дороги. Американцы подстрелили бы его раньше, чем он поднял бы руки. Вдали от своих баз янки не останавливают колонны, открывают огонь по всему подозрительному.

— Ты умный, да, я дурак, не так ли?

— Что вы, хозяин!..

— Ты не знаешь, какое наказание заслужил?

— Простите, хозяин. Больше ничего подобного не повторится.

— Конечно, не повторится. Вот отдам приказ казнить тебя перед всеми бойцами и работниками, новый начальник быстро усвоит урок и не допустит небрежности.

— Но я же поймал беглеца!

Алтани успокоился и заявил:

— Потому до сих пор жив. На этот раз я прощаю тебя, Али, но если ты допустишь хоть малейшее нарушение установленных правил, то я лично перед всеми отрежу тебе голову, а жену и дочерей отдам твоим же подчиненным. Ты понял меня?

— Понял, хозяин.

— Ладно. Всю охрану, работников, жильцов кишлака, рабов — к мечети!

— Слушаюсь! — Шарани бросился исполнять приказ разгневавшегося босса.

Алтани кивнул Шукуру.

— Пойдем-ка посмотрим на этого смельчака.

— Чего на него смотреть, Ахмад? Он же явно спятил, раз бился головой о камни.

— Его счастье, если так, — проговорил главарь банды. — Все же я хочу перед публичной казнью посмотреть на него.

— Пойдем.

Алтани и Шукур в сопровождении личной охраны прошли во двор. Связанный поляк лежал в луже.

Главарь банды подошел к нему и заявил по-польски:

— Набегался, пес?

Пленник отвернулся.

Алтани крикнул:

— На меня смотреть, дерьмо! Ты, навозный червь, убил моего человека и пытался бежать, зная, что за это тебя ждет смерть. Ну и как, сбежал? Глотнул воздуха свободы?

Поляк повернулся и впился взглядом в лицо Алтани.

— Ты говоришь, что я полное дерьмо и навозный червь, но тогда кто ты, сволочь? Я скажу. Ты последняя тварь. Мерзкий ублюдок, губящий людей ради каких-то паршивых долларов. Ты продал дьяволу все, что мог. И душу, и совесть. В тебе нет ничего человеческого. Ты подлый предатель, кровавый убийца. Твои недоноски похитили меня, чтобы ставить опыты. Но этого не будет. Лучше умереть от пули, чем сдохнуть от твоих проклятых наркотиков. Я готов умереть, а ты? Или думаешь, что кара небесная минует тебя? Ты даже не представляешь, насколько близка твоя смерть. Ненавижу тебя и весь твой поганый род. А теперь убей меня.

Алтани рассмеялся.

— Легкой смерти захотел, раб, ничтожное существо? Кто же даст тебе умереть от пули? Это было бы большой роскошью для тебя. Нет, раб, ты сдохнешь страшной смертью. А я посмотрю, как это будет происходить.

— Тварь! — крикнул поляк.

Алтани повернулся к Шукуру.

— Заткни ему пасть, Алим.

Подельник главаря ударил поляка ботинком в лицо, разбил рот, вышиб зубы.

К Алтани подбежал Шарани и доложил:

— Хозяин, все собраны у мечети.

— Точно все?

— Точно, я лично обошел бараки и дома. Мои люди вывели на площадь даже немощных стариков и женщин с грудными детьми.

— Хорошо. Прикажи расстелить на площади брезент.

— Слушаюсь. — Шарани исчез.

Алтани подозвал к себе начальника личной охраны.

— Осман! Дай команду своим людям оттащить эту свинью к мечети. — Он указал на пленника, потерявшего сознание. — Пусть доставят дубины да ведро с водой.

— Слушаюсь, хозяин.

Два боевика из личной охраны наркоторговца потащили несчастного пленника к площади, двое других пошли следом с увесистыми дубинами и ведром воды.