— Да. В Колитвино подъедет Трепанов. Я еще поработаю над организацией согласованного взаимодействия отряда и группы «Вепрь», чтобы не возникло даже мельчайших недоразумений, и тоже наведаюсь на базу. Не исключено, с новой информацией от Александрова.

— Разрешите идти, товарищ генерал?

— Давай, Седой! Хотел заполучить Коу и Фрачи, бери их!

Афганистан, кишлак Асабад, 1 ноября, вечер

На полу большой комнаты, застланном персидским ковром и клеенкой, полулежали двое мужчин. На клеенке чайник, пиалы, чашки со сладостями, американские сигареты, пепельница.

Выпив зеленого кандагарского чая, мужчины вели неторопливую беседу.

— Значит, Ахмад, нам следует завтра ждать Вильяма Коу?

— Не Коу, Алим, его двойника.

— Вот как!.. почему ты раньше не говорил мне о двойнике?

— Потому что его подготовка велась в тайне.

— Кто этот двойник?

— Какой-то англичанин. Его доставили в Пакистан из Индии.

— Он согласился на эту роль?

— Насколько я знаю, ему просто некуда было деваться. Англичанин попал в Индии на серьезные деньги. Талибы выкупили его и обещали отпустить, как только он отыграет отведенную ему роль.

— Он что, так похож на Коу?

— Черт его знает, Алим. Над ним работали пластические хирурги. Завтра посмотрим, насколько им удалась операция.

— Ты поселишь двойника у меня?

— Нет, — ответил хозяин дома Ахмад Алтани, в прошлом майор Александр Балтанаров. — Он будет жить у меня.

Помощник Алтани, когда-то советский прапорщик Алим Шукуров, а ныне просто Алим Шукур, поинтересовался:

— А как же красавица Гульру?

— Почему ты спросил о ней?

— Просто так.

— Сам, наверное, положил глаз на розоликую?

Имя Гульру означает «розоликая».

— Мне, в принципе, хватает своей бабы, но, признаюсь, и Гульру не прочь был бы пригреть.

— В Асабаде полно наложниц, выбирай любую.

— Розоликая не любая. Если о на останется здесь, то почему должна достаться какому-то двойнику?

— Не о том ты говоришь, Шукур. Для всех сюда прибудет мистер Вильям Коу. Значит, Гульру будет с ним.

— Ну и ладно. Настоящий Коу остается в Пешаваре?

— Нет. Руководство Талибана решило держать его в Карае. Он уже там.

— Но тогда какой смысл в двойнике, если Коу в Карае? Там у нас завод, охрана, рабочие, наконец.

— Коу не на базе. Он закрыт в крайнем каменном доме кишлака.

Алим Шукур приподнялся с подушки.

— Я не могу понять, для чего все эти движения вокруг Коу.

— Ты забыл о его миллиардах?

— А что, их трудно забрать у Коу?

— Было бы легко, не устраивали бы спектакля.

— Но для чего нужен двойник?

— А наши соотечественники? Кто заманил элитный отряд русского спецназа в капкан?

— Коу. Но спецы разгромили его людей.

— И понесли при этом серьезные потери. А этого, как ты знаешь, русские не прощают.

— Я слышал, что отряд, попавший в засаду в Норвегии, состоял из бойцов разных национальностей. В том числе из французов, немцев, испанцев.

Алтани кивнул.

— Да, это был особый, интернациональный отряд, но костяк его составляли русские.

— В Пешаваре боятся, что Москва узнает о нахождении Коу у нас и решится на акцию возмездия?

— В Пешаваре, Алим, не боятся. Там просто не исключают подобного развития событий. Тебе не хуже меня известно, насколько сильна агентурная сеть русской разведки в Афганистане. В Москве могут узнать о нахождении Коу здесь. Решатся ли спецслужбы на акцию возмездия? На этот вопрос однозначного ответа дать невозможно. Ты думаешь, Москве неизвестно о нас с тобой? Известно, Алим. Однако ФСБ ничего не предпринимает против нас, а могла бы. О чем это говорит?

Шукур пожал плечами.

— Не знаю.

— Вот и я не знаю. Скорее всего, в Москве просто списали майора и прапорщика, переметнувшихся к душманам. Разве мало таких, как мы?

— Да я не сказал бы, что много. Случаи добровольного перехода советских офицеров на сторону духов можно по пальцам пересчитать.

— Но они были. Советы потом за кем-нибудь охоту устраивали? Ну, разве что за одним генералом да парой штабных полковников. И то пока войска находились в Афгане. С развалом же Союза, соответственно, и КГБ, Москве стало не до перебежчиков. Иначе нас давно уничтожили бы.

— Ты прав, Ахмад, но противоречишь самому себе. Говоришь, что русские не прощают акций, подобных той, что устроил Коу, и тут же исключаешь вариант ответных действий со стороны Москвы. Но если Москве не до нас, то зачем Коу сделали двойника?

— Ты неверно понял меня, Алим, или слушал невнимательно. Исключать ответные действия русского спецназа на акцию Коу нельзя. Я учитываю такую возможность, в Пешаваре тоже. Потому и страхуются. Слишком уж ценная дичь в лице Коу попала в их сети. Талибы заставят Коу раскошелиться, спокойно, без суеты перевести свои миллиарды на счета Талибана. Для этого он нужен живым и невредимым. Вот и делают двойника на случай, если русские решат провести операцию по захвату или ликвидации Коу.

Шукур воскликнул:

— Но зачем нам этот двойник да сам Коу? Почему талибы подставляют нас? Ведь если в Москве пойдут на ликвидацию Коу, то удар их спецназа придется на наши базы.

Алтани усмехнулся.

— Правильно, Алим! Русские ударят по базам. Но уже не по нашим.

— Как это?

— Пешавар дал гарантии возмещения всех убытков на случай русской агрессии, так сказать, выписал нам страховой полис. Так что мне по большому счету плевать на то, что станет с заводами. Мы получим за них такие деньги, что после ухода американцев и захвата власти в Кабуле талибами сможем подмять под себя целые провинции и по-настоящему крупное производство наркоты. Нам очень выгодно вторжение русских. Сомневаюсь только, что в Москве пойдут на этот шаг. Там сейчас хватает проблем и без Афганистана.

— Но в Москве не могут не готовиться к уходу сил по поддержанию мира.

— А что может сделать руководство России? Вновь ввести сюда свои войска? Но сейчас в России не та армия, что была в восьмидесятых годах. Да и ресурсы у государства не те. Конечно, что-то вроде попытки прикрытия границы Москва предпримет. Но войска вводить не станет. России сейчас не нужна крупная война.

— Да она никому не нужна.

Алтани согласно кивнул.