chitay-knigi.com » Любовный роман » Укрощение повесы - Аманда Маккейб

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 37 38 39 40 41 42 43 44 45 ... 59
Перейти на страницу:

— Какая красота! — воскликнула Анна. — Это и есть твой сюрприз?

Роб покачал головой:

— Боюсь, у нас будет долгая прогулка. Ты к ней готова?

Анна рассмеялась:

— Мне кажется, сегодня я могу пройти и сотню миль кряду. Я чувствую себя отдохнувшей и полной сил! Должно быть, так действует на меня свежий воздух.

— Свежий воздух — это как раз то, что, за городом в полном изобилии, — отозвался он, пока они спускались с холма в долину. И хотя он не выпускал ее руку, Анна чувствовала, что он не с ней. Он из-за чего-то тревожится?

Высокая трава стала цепляться ей за подол, и Анна подобрала юбки. Она пыталась игнорировать отстраненность Роба и просто наслаждаться прогулкой, но полностью забыть об этом все равно не удавалось.

— Разве это не прекрасно — жить здесь, у самого подножия холма? — воскликнула Анна, твердо настроенная радоваться жизни. — Каждое утро наслаждаться этим великолепным видом и слушать пение птиц?

— Тебе хочется просыпаться от чьих-то воплей и выливаемых в окно помоев?

Анна сморщила нос:

— Кому такого захочется?

— В деревенской жизни тоже есть свои недостатки, — сказал Роб. — Ужасающий холод зимой, отсутствие театров и книжных магазинов.

— И никаких голов на шестах, — с дрожью произнесла Анна, вспоминая о мертвых головах, что смотрели на нее с Лондонского моста всякий раз, когда она проходила мимо.

— Напоминающих нам о судьбе тех, кто пошел не по той дорожке? — Роб перенес ее через грязную лужу и провел по маленькому мосту в деревню. Они шли рядом, но он все равно был словно не здесь. Не совсем здесь.

В отличие от большинства сельских улочек здешняя главная улица была широкой и замощенной. Вдоль нее выстроились деревянно-кирпичные лавки и жилые дома. Соломенные крыши чередовались с шиферными, а в конце улицы стояла старая церковь.

Массивная, квадратной формы, из поблекшего коричневого камня. На церковном дворе виднелись покосившиеся надгробия, окруженные подновленной каменной оградкой.

Как раз открывались лавки, и продавцы выставляли свои товары. Из домовых труб вился серебристый дымок, его сладковатый запах смешивался с ароматом свежего хлеба из близлежащей пекарни. Женщины с ведрами стояли в очередь за водой, дети цеплялись за материнские юбки или гонялись друг за другом. Мальчики постарше шли в школу вслед за учителем в черном костюме.

На них с Робом все оборачивались, кое-кто даже выкрикивал приветствия, и Робу приходилось останавливаться, чтобы ответить знакомым.

— Ты рос в этой деревне? — спросила Анна.

— Да, я жил над магазином отца, вон там. — Он показал на дом на соседней улице. — И ходил вон в ту школу, как и эти несчастные мальчики.

— И зубрил латынь?

Роб засмеялся:

— Чаще получал порку за несерьезное отношение. А вот там, в нашей деревенской ратуше, я в возрасте пяти лет впервые увидел театральную постановку.

Анна посмотрела, куда он показывал, — длинное, низкое здание позади церкви.

— И что это была за постановка?

— Аллегория о радостях и горестях в исполнении кучки оборванных бродячих актеров. В зале было столько народу, что сидячих мест не осталось, поэтому мой отец встал сзади и посадил меня на плечи, чтобы я мог посмотреть представление. И оно меня захватило, несмотря на потертые костюмы и неуклюжие реплики. Тогда я еще не знал, что простые слова могут вытащить человека из привычного мира и отправить в иной — сказочный, заставить задуматься о том, что никогда не приходило в голову.

— Да, — прошептала Анна.

Именно так она себя и чувствовала, когда смотрела его пьесы, — словно попадала в другой мир с чувствами и желаниями, о которых прежде никогда не задумывалась. Эти пьесы были частью его самого. Раскрывали ли они его тайны, которые ей так хотелось узнать?

— С того времени я заболел театром, хотел только писать и смотреть пьесы, вызывать у людей смех и чувства, — продолжал Роб. — Отец мечтал, чтобы я продолжил его дело, но кожевника из меня не вышло. Меня интересовали только изысканные слова и поэзия, а еще приключения. Хотелось повидать мир.

— Тебе было слишком тесно в деревне, да?

— Да.

Анна кивнула:

— Когда-то я думала, что мир, в котором выросла, — не для меня, а мне уготована совсем иная жизнь вдали от Соутворка. Я мечтала и строила планы...

Роб шел по улице, держа ее за руку, и рассматривал улицы своего детства. Казалось, он видит то, что ей недоступно.

— Но те места, откуда мы родом, всегда притягивают.

— Но ты ведь уехал! И стал кем хотел.

— Это так. Когда мне было семнадцать, сюда заглянули разъезжающие по деревням «Слуги лорда Хэншоу», и я убедил их взять меня учеником. Отец был в ярости.

— Вы с ним потом помирились? — мягко спросила Анна.

Роб ничего не ответил. Они вышли к окраине деревни, и он показал на маленький домик, окруженный аккуратным крошечным садиком.

— Мы пришли, — сказал он. Его взгляд был мрачным и скрытным.

— Что это за дом? — осторожно поинтересовалась Анна, рассматривая здание. Казалось, это совершенно обычный дом — крашеные ставни распахнуты, из трубы идет дым, дверной проем увит цветущими виноградными лозами. Но такой умиротворяющий вид мог быть обманчив, как сладкие слова пьесы.

— Я хочу, чтобы ты познакомилась с моей семьей, — сказал он. — Вернее, с тем, что от нее осталось.

— С твоей семьей? — воскликнула Анна и резко остановилась.

Роб оглянулся на нее и нахмурился:

— Что-то не так?

— Я... я не готова с кем-то встречаться, — ответила Анна. Она пригладила юбки и аккуратно потрогала прическу, убеждаясь, что та еще не растрепалась. — Мне надо надеть что-то более красивое.

— О, Анна, — произнес он со странной грустью и поднес к губам ее руку. Его поцелуй был теплым и нежным даже сквозь перчатку. — Во что ты одета, не имеет никакого значения здесь. И ты всегда выглядишь прекрасно.

— А ты — закоренелый льстец, даже здесь, — ответила она. — Что ж, хорошо. Представь меня своему дому.

Роб взял ее под руку и толкнул садовую калитку. Они зашагали по узкой дорожке, ведущей к дому по ухоженному садику с аккуратными клумбами в окружении плоских речных камешков, позади которого располагался маленький огородик. Здесь веяло тихой, спокойной удовлетворенностью.

Может быть, слишком тихой? Анна вгляделась в поблескивающие окна, но не заметила ни малейших признаков жизни. Никто не смотрел в окно, ожидая их прибытия.

Роб постучал в дверь, и Анна занервничала. Она не представляла, чего ждать. И при взгляде на потемневшее застывшее лицо Роба ее трепет только усилился. Он выглядел совсем другим человеком.

1 ... 37 38 39 40 41 42 43 44 45 ... 59
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 25 символов.
Комментариев еще нет. Будьте первым.
Правообладателям Политика конфиденциальности