– Ты готова? Я не хочу, чтобы Федералы организовали рейд из-за того, что решат, что я здесь издеваюсь над тобой.

Шелби много раз проиграла в голове их поцелуй в самолете, и теперь возможность сделать это в реальности завела ее. Она подвинулась к Кейн, оказавшись почти на ее коленях, и убрала с лица волосы, чтобы дотянуться до полных губ, вкус которых ей так понравился в первый раз.

Кейн приоткрыла рот и положила руки на бедра агента. В этот момент открылась дверь, и они оторвались друг от друга.

– Да, Меррик? – Она потрогала губу Шелби подушечкой большого пальца. Ей не нужно было оборачиваться, чтобы узнать, кто это. Только Меррик имела право входить без стука.

– Друзья девушки спрашивают, долго ли она здесь пробудет.

– Пусть Чарли нальет им выпить и скажет что она выйдет через пару минут.

Легкий щелчок снова оставил их вдвоем в тишине. Шелби поняла, что стены были обиты звуконепроницаемым материалом, потому что музыка затихла, как только Меррик закрыла дверь.

– В прошлый раз я тебя поняла, но теперь не совсем понимаю, – сказала Кейн.

– В прошлый раз я поцеловала тебя, потому что была благодарна. Теперь просто, потому что хочу этого. Моя жизнь настолько упорядочена, что мне нравится забыть обо всем этом ради одного поцелуя и наслаждаться моментом.

Кейн медленно поцеловала ее, касаясь языком языка Шелби.

Шелби застонала. Притяжение, которое исходило от Кейн, невозможно было игнорировать. Может быть, так было из-за того, что она вела опасную жизнь, или из-за того, как ее руки гладили ее через тонкую ткань. Что бы это ни было, Кейн сотворила заклинание, которому сложно было не подчиниться, но именно это ей и нужно было сделать.

– Там есть ванная комната, если ты хочешь освежиться, перед тем как мы вернемся на танцпол, – предложила Кейн.

Шелби прижалась губами к щеке Кейн, и, вздохнув, встала. Человек у двери со странной улыбкой подал ей сумочку. По просьбе начальницы он провел все это время, подпевая музыке, которую ставил ди-джей. Шелби будет должна Кайлу порцию аспирина, когда ночь подойдет к концу-

– Как насчет того, чтобы потанцевать, раз ты не хочешь спать со мной?

Шелби покраснела, представив, как над ней будут издеваться из-за этого вопроса. Но в то же время она была благодарна за то, что Кейн спросила. Вряд ли ей хотелось добавить в свой послужной список то, что она спит с врагами.

– Только один танец, потом мне пора домой. – Она отдала сумочку специальному агенту Энтони Кёртису. Винни стоял неподалеку и говорил с Меррик, так что все сложилось очень удачно.

Один танец превратился в три. Когда Шелби оказалась так близко, Кейн решила еще поговорить с ней.

– Ты понимаешь, почему агент Кайл назначил тебя ведущим агентом сегодня, да?

– У них не получилось бы подобраться к тебе так близко.

– Точно. И они не блондинки. Шелби засмеялась и подумала о том, что бы получилось, если бы Кейн так хорошо не знала, кто за ней наблюдает. Стали бы парочка милых глаз и мягкая грудь ахиллесовой пятой Кэйси? Вряд ли.

– Нам пора разбежаться по разным углам, агент. – Кейн поцеловала ее в лоб и отвела к бару.

Меррик ждала, держа в руках пальто Кейн. Она уже вызвала машину. Через пару дней начнется настоящий ад, поэтому Кейн хотелось провести побольше времени с Хэйденом.

Кайл смотрел, как отъезжает машина, за которой неподалеку следовал «хвост». Все, что ему нужно – узнать точное время, когда все произойдет. Пока у них не будет этой информации, они не выпустят Кэйси из виду.

Двое агентов в фургоне без вопросов вышли, когда их боссу понадобилось позвонить. Так долго находиться с ним в закрытом пространстве было ужасно. В следующий раз они как-нибудь уговорят Энтони и Джо остаться с ним на посту.

– Это Кайл, передайте ему трубку. – Он слышал звуки телевизора на заднем плане, потом кто-то выключил его и человек, которому он звонил, взял трубку.

– Когда?

– Думаю, на этой неделе. Сегодня она встретилась с сыном Карлотти. Мы можем убить двух зайцев одним выстрелом.

– Сделай это, и я не останусь в долгу. – После этих слов связь прервалась.

Стюард провел последний инструктаж перед приземлением, и ворчащие сонные пассажиры начали заново застегивать ремни на своих креслах. Эмма смотрела на болота, окружающие Новый Орлеан и молилась. Она планировала рассказать Кейн правду и надеялась, что не окажется после этого в этом самом болоте.

Ее отец, строгий, но поддерживающий ее, пока они ехали в аэропорт, был уверен, что Кейн с радостью примет новость о Ханне. Человек, который с такой любовью относится к одному ребенку, не откажется от еще одного невинного существа.

– Что касается всего остального, Эмма, тебе нужно набраться терпения. Она любит тебя. Ее сердце знает об этом, но ему нужно убедить в этом ее голову.

– Если бы все было так просто, папа.

– Тут нет ничего простого, и тебе придется иметь дело не только с Кейн, но и с сыном. Хэйден будет злиться, когда обо всем узнает. Ты не должна сдаваться.

– Мне легче, что ты думаешь, что я справлюсь.

– У тебя есть дети, Эмма, как и у меня, есть ты. Что бы ни случилось, родители любят своих детей, и ты должна бороться за их счастье. Хэйдену не хватает тебя, а Ханне не хватает Кейн. И самое главное – это то, что вы с Кейн можете дать друг другу.

– , Как это ты стал таким источником мудрости, будучи простым фермером? – улыбнулась ему Эмма.

– -Просто я смотрю шоу Опры, когда ты не видишь.

–

Когда, наконец, ее багаж появился на ленте, она договорилась с таксистом, чтобы тот отвез ее к первому месту назначения. Если ей и дальше будет везти, то у нее получится поговорить с Кейн, как и в первый раз. Эмма была уверена, что дядя Джарвис не прогонит ее сразу же, как только увидит.

Этот добрый пожилой человек был очень сильно похож на своего старшего брата Далтона, и всегда старался сделать все, чтобы она чувствовала себя членом семьи Кэйси. Один из тех, кому Кейн доверяла больше всего, он не боялся идти против ее крутого нрава. Она обычно принимала его мягкие упреки, потому что знала, что Джарвис думает о ее интересах и интересах семьи.

Джарвис вошел в гостиную и обнял женщину, которую он полюбил, несмотря на то, что Кейн чувствовала по отношению к ней.

– Клара, отнеси сумку Эммы в комнату для гостей. Что привело тебя обратно так скоро, дитя?

– Я приехала просить прощения, дядя Джарвис.

– У Хэйдена? Неужели все прошло так плохо?

– Нет, на этот раз – у Кейн. Я помню и о Хэйдене, но я сделала кое-то, что причинило Кейн больше боли, чем кому-либо.