После бесчисленных расспросов и переходов из мира в мир она наконец присоединилась к группе паломников, которые направлялись в землю под названием Галилея, одно из тех мест, где бывал безумец: эта группа собиралась участвовать в каком-то непонятном празднике. Чтобы избавиться от вездесущих ботов, которые ее преследовали, Дороти закуталась в тряпье, такое же, как у паломников, и пошла вместе с ними. Они брели много дней, по пути останавливаясь в пыльных городах. Однажды, когда они шли по выжженной солнцем дороге, из безоблачного неба в нее ударила неизвестно откуда взявшаяся молния и сбила с ног.

Она пришла в себя, лежа в пыли. Ей не удавалось ни пошевелиться, ни заговорить, и она ничего не видела. Поначалу ей показалось, что на нее напали преследователи, и программа очень испугалась. Паломники, путешествовавшие вместе с ней и после удара молнии спрятавшиеся в оливковых рощах по обе стороны дороги, покинули свои убежища и помогли ей подняться. Они взяли ее за руку и довели до города. Это был первый добрый поступок, с которым Дороти столкнулась, и она подумала, что, возможно, Форд и Мелисса не совсем лгали, когда просили ее искать добро. Пилигримы даже остались с ней, пока она не пришла в себя и не смогла сама о себе позаботиться.

Когда к ней вернулись чувства, она спросила о безумном человеке и снова обнаружила, что все знают о нем и с готовностью рассказывают о его делах. Эти истории были полны восторгов, хотя по большей части выглядели нелепыми и противоречивыми. Но постепенно, по мере того как Дороти обдумывала услышанное, нелогичность этого человека и его безумное послание постепенно стали обретать для нее смысл, но не на уровне фактов, а глубже. Каким-то образом молния, электрический разряд – неважно, что это было на самом деле, – сбивший ее с ног, встряхнули ее и словно придали ей дополнительную четкость. В поступках и словах странного человека крылась глубокая истина, она чувствовала это, хотя на первый взгляд история казалась безумной смесью магического мышления, противоречий и невероятных случаев, а люди, которые в нее верили, зачастую выглядели растерянными и непоследовательными. Да, за историей об этом человеке скрывалась великая истина. Понимание приходило постепенно. Но эти странные мысли сопровождал отдаленный волчий вой – это были охотящиеся за беглянкой боты. Они и здесь ее нашли. Оглянувшись, она увидела, что Лайка исчезла.

Два часа ночи. В запертых помещениях «Лансинг Партнерс» было темно – свет исходил только от большого компьютерного монитора. Моро любил сидеть в этом кабинете, оформленном в стиле постмодерн, с черно-белыми коврами, титаном, стеклом и отделкой из ценных пород тропических деревьев. Окна во всю стену выходили на нижний Манхэттен и реку Гудзон, и огни Хобокена сверкали в текучей воде, словно бриллианты. Пара буксиров тянули по реке, к морю, баржу с автомобилями. Потрясающая картина.

Эрику нравилось работать на суперкомпьютере «Крэй», даже если такая мощность ему была не нужна. Ценность изделия компании «Крэй» заключалась в его межсетевом экране. Над такой защитой самому Моро пришлось бы изрядно попотеть. Просто невероятно, что эти подонки умудрились преодолеть ее, когда украли исходный код «Черной мамбы»! Однако ту дыру он нашел и залатал – и был абсолютно уверен, что больше ничего подобного нет.

Программист тщательно обдумывал, как приступить к делу. Идея Лансинга о том, чтобы мучить виртуальную собаку, была, конечно, безумной, но чем дольше он размышлял о ней, тем больше склонялся к мысли, что попробовать стоит. Выслеживать программу с помощью строки идентификатора будет гораздо труднее.

Эрик разобрал программу «Лайка» по косточкам. Это был простой говорящий агент-робот, написанный на языке Лисп. Программа умела лаять, вилять хвостом, выпрашивать угощение и в нужное время задирать ногу. Она также рассказывала самые глупые «собачьи» анекдоты, которые только приходилось слышать Моро.

«Что будет, если собака пойдет в блошиный цирк?

Она унесет с собой всех артистов!»

«Пропала собака! Нашедшему гарантируется вознаграждение.

Сэр Баскервиль».

Программист также придумал ловушку, воспользовавшись сетевым экраном компьютера «Крэй». В обычном режиме экран был непроницаем для несанкционированного входящего трафика, но пропускал часть исходящего. Однако из-за того, что компьютер использовали в высокоскоростном трейдинге, экран можно было выключить или даже реверсировать. Именно так и поступил Моро – запретил весь исходящий трафик и разрешил весь входящий, одновременно создав второй сетевой экран, чтобы защитить внутренние данные компании. Получилось нечто вроде «тараканьих ловушек», которые он расставил по своей шикарной мансарде в районе Трайбека. Войти Дороти сможет, а вот выйти уже нет. Когда она пересечет сетевой экран на пути в ловушку, то приведет в действие программный переключатель, который за несколько наносекунд включит экран, блокирующий выход, и запрет ее. Нечто вроде гуманной ловушки «Хавахарт», поскольку Дороти будет поймана живьем.

Но сначала ее нужно заманить в ловушку. Эрик понятия не имел, придет ли Дороти спасать Лайку, если он будет мучить собаку. Но, по крайней мере, это привлечет ее внимание.

Моро внес изменения в текстовую базу данных Лайки и добавил реакции на пытки – собака скулила, визжала, скрежетала зубами от боли, испражнялась, истекала кровью и звала хозяйку на помощь. Лайка была простой программой, и на переделку ее исходного кода у Эрика ушло всего несколько часов.

Когда он расставлял ловушку, зазвонил интерком, и ночная охрана сообщила, что пришел посыльный с едой.

– Пусть поднимется, – сказал программист.

Он встретил разносчика в приемной, дал ему десять процентов на чай и отнес еду из китайского ресторана к себе на стол. Работать на Лансинга было интересно. Моро пришел в «Лансинг Партнерс» двенадцать лет назад. «Партнеры» – это вызывало у него улыбку. Никаких партнеров никогда не было. Только Паркер, Эрик, вспомогательный персонал и идея. Но господь свидетель, они делали настоящие деньги! До встречи с Лансингом Моро был одним из основателей хакерской группы «Джондоу» и попался на краже файлов с военными контрактами «Боинга», что обернулось восемнадцатью месяцами заключения. Когда он освободился, то обнаружил, что прямо у ворот тюрьмы его ждет лимузин. В машине сидел Дж. Паркер Лансинг. И он сделал хакеру предложение, от которого тот не смог отказаться. Моро никогда не забудет, что сделал для него этот человек, и будет вечно ему благодарен. Даже несмотря на то что напарник вызывает у него страх.

За прошедшие двенадцать лет Эрик стал очень богатым – жалованье плюс премия за результат. В этом-то и заключалось достоинство Дж. Паркера. В отличие от остальных инвестбанкиров, он сполна оплачивал труд своего программиста. Лансинг был щедрым. Благодарным. Умным. Безжалостным. А теперь, с дрожью подумал Моро, он еще и убийца. Мысль о том, как они поступили с той женщиной, вызывала у него дурноту. Хладнокровное убийство Меланкур стало для него сильнейшим потрясением, с которым он до сих пор не мог справиться. Программист плохо спал, просыпался среди ночи – в ушах у него звучали крики женщины, а перед глазами мелькало ее тело, падающее с моста… С другой стороны, она вроде как это заслужила – своими постоянными требованиями денег.