Омовение росой: на рассвете девушки, а иногда и женщины, собирали росу, водя по мокрой траве скатертью, и затем отжимали ее в какой-нибудь сосуд. Купальской росой умывали лицо и руки, что, по поверьям, прогоняло болезни и сохраняло кожу чистой.

Купальскую воду и росу использовали и для мытья хозяйственной утвари. При этом им обеим приписывали очистительные свойства.

В купальскую ночь обязательно проводились ритуалы против нечистой силы. Эта ночь самая короткая в году, и на нее границы между человеческим и потусторонним мирами были проницаемы. Нечистая сила, конечно же, стремилась как можно больше навредить.

В купальскую ночь леший, полевой или колдуны и ведьмы портили посевы, совершая «пережины», «заломы» и «закрутки» — выстригали или сминали дорожку колосьев через все поле, связывали и надламывали пучки колосьев. В результате этого крестьянин лишался своего урожая, который переходил к «пережинщику». Чтобы хлеб с чужой полосы сам «сыпался в сусеки», колдун перед тем, как совершить пережин, просто открывал двери своего амбара. Колдун старался найти в чужом поле «споринки» — стебли с несколькими колосками (спорынья в традиционном сознании осмыслялась как символ плодородия) и бросал их на свое поле или привязывал в амбаре над сусеком в уверенности, что из них непрестанно будет стекать рожь, которая нажинается крестьянами в первый день жатвы. Залом или пережин мог нанести вред и человеку: прикосновение к ним могло привести к болезни и даже смерти.

Крестьяне, пытаясь защитить свои посевы, нередко проводили купальскую ночь в поле. Защитной мерой от ведьм считались купальские костры в полях. В некоторых местностях молодежь специально ходила по полям с песнями, нося шесты с горящими наверху факелами, — «ведьму гоняли купальскую».

От колдовских действий в купальскую ночь мог пострадать и домашний скот. Колдуны и ведьмы, обернувшись собакой, свиньей или другим животным, проникали в чужой двор и доили коров, чтобы «отнять» у них молоко, которое само стекает в подойник ведьмы. Чтобы ведьма не проникла в хлев, его накануне купальской ночи обходили с воскресной молитвой, а в дверях клали вырванное с корнем молодое осиновое дерево. С этой же целью на воротах чертили дегтем кресты, а перед ними клали борону вверх зубьями. Для отпугивания колдунов на ночь у окон и дверей клали также жгучую крапиву.

Поскольку в эти дни солнце находилось в зените, а растительность достигала пика цветения, то именно в ночь на Ивана Купалу собирали лекарственные травы и заготавливали с этого дня банные веники. Считалось, что в эту ночь цветет даже папоротник, и этим он открывает человеку спрятанные под землей клады.

В некоторых местностях совершали обряды, направленные на увеличение урожая. Так, на Смоленщине в ночь на Ивана Купалу девушки вместе с парнями ходили по домам; хозяева непременно угощали их специальным обрядовым блюдом «кулагой», в ответ на что девушки пели небольшие магические песенки.

В Костромской губернии накануне дня Купалы девушки в складчину готовили кашу из толченого ячменя, а вечером следующего дня ели эту кашу с маслом, после чего в течение всей купальской ночи с песнями ходили по деревне и полям. В некоторых местностях в день Ивана Купалы девушки шли в ржаное поле с обетной кашей, обходили посевы до десяти раз и совершали здесь же обрядовую трапезу. В Новгородской губернии кашу варили прямо в поле.

Праздник Ивана Купалы считался временем молодежи и молодых пар. В эту ночь им дозволялось буйное поведение с разными бесчинствами. В купальскую ночь парни, как правило, объединялись в группы и разгуливали по деревне. Они шумели, буянили, припирали дровами и сельскохозяйственными орудиями ворота и двери домов, закладывали печные трубы бочками и разным хламом, на проезжую дорогу сваливали в огромную кучу все, что попадалось на глаза во дворах и лежало без присмотра, выводили скотину из хлева и привязывали ее к двери в избу. В эту же ночь снимались запреты на любовные игры.

Кострома — в народных обрядах сезонный мифологический персонаж, являющийся воплощением весны и плодородия. Этот праздник означал проводы весны и встречу лета и должен был усилить плодородие земли.

На празднике Кострому изображала молодая девушка, закутанная в белые простыни, с дубовой веткой в руках, идущая в сопровождении хоровода.

Также проводились ритуальные похороны Костромы, и в таких случаях делали соломенное чучело. Само имя «Кострома» происходит от «костра» — «солома для сжигания». Это чучело каким-либо образом хоронят (сжигают, разрывают на части) с обрядовым оплакиванием и смехом, но Кострома воскресает. Значение обряда — в возрождении сил природы.

В более позднее, христианское время, обряды с Костромой совершались в конце всесвятской недели, в воскресенье, которое называлось в различных местных традициях «русальным», «петровским», «всесвятским заговеньем». Реже обряд совершался в Духов день.

Как уже говорилось выше, у славян не сохранились сведения о полном пантеоне высших богов, божеств и духов. Все, что сейчас известно, берется из летописей, сочинений христианских писателей против язычества, записок иностранцев о славянах и русах, из сохранившихся народных обрядов, легенд, сказаний. Именно поэтому про некоторых божеств известно буквально пару предложений, о других — только имя, а третьи и вообще находятся под вопросом: был ли такой бог, или это ошибка писателя, который не расслышал или неправильно прочитал?

Белобог — его существование также находится под вопросом. Это мог быть бог у западных славян. Ученые предполагают такую возможность, поскольку есть его антипод — Чернобог. Кроме того, среди священных лесов и гор древних славян есть несколько с названием «Белый бог».

Однако его имя появляется в трудах исследователей только с XVI века, где он определяется как бог удачи и счастья. Никаких более древних известий о нем нет.

Джевана (Девана) — в западнославянской мифологии богиня охоты. Об этом пишет Я. Длугош в XV веке. Другие исследователи с сомнением относятся к списку Длугоша, так что наличие этой богини также находится под вопросом.

Желя — богиня печали, плача, скорби по умершим, ей приносятся погребальные обряды. Упоминается в «Слове о полку Игореве»: «. за ним кликну Парна и Жля, поскачи по Русской земли». Также чешский хронист середины XTV века упоминает идола Zelu. В немецком переводе «Хроники Дилимила» XTV века есть слова: «Зелу был их бог» (они — это князья чехов). Вацлав Гаек из Либочан в «Чешской хронике» (1541 г.) говорит:

«734 г… статуя из золота в виде человека, сидящего на троне была вылита, что несла образ и имя бога Зелу. Ее поместили в особом святилище внутри дворца, и каждый князь ее с особой набожностью почитал, бросая в огонь вместо фимиама обрезанные волосы и ногти».

И однако такие упоминания являются только косвенными доказательствами, а прямых описаний существования такого божества, поклонения ему у восточных славян нет. Поэтому кто-то считает, что такое божество было, кто-то — что это злой дух, кто-то — это эти слова не являются именами вообще.