и делать назло. Единственное, чего она не любит, так это безэмоциональности.

К сожалению, это про меня. Я холодный. Сдержанный. Отказывающий себе в удовольствиях.

Но все меняется, когда я с ней. Тогда мои чувства обостряются до предела. Я чувствую, осязаю и вижу все гораздо интенсивнее – практически на пределе.

Меня пугает то, как я теряю контроль рядом с Аидой. За те несколько недель, что мы знакомы, я выходил из себя чаще, чем за все предыдущие годы.

Но я не хочу, чтобы это кончалось. Я не могу представить себе возвращение к тупому равнодушию. Аида – это путь в другой мир. И я хочу остаться в нем навсегда.

Боже, что я несу?

Раньше я и подумать не мог такое, не говоря уже о том, чтобы оформить фразами.

Как эта девчонка умудрилась настолько заполнить мои мысли? Она же совершенно чокнутая! Пыталась выстрелить в Джека! На моей кухне! Учуди она такое на мероприятии, я бы грандиозно обосрался. И я не удивлюсь, если учудит.

Мне нужно успокоиться и привести мысли в порядок.

Моя решимость длится примерно пять секунд, пока я не зарываюсь лицом в ее волосы и не вдыхаю ее невероятный аромат – запах солнечного света и морской соли, черного кофе, перца и легкой нотки медовой сладости. Я снова чувствую этот разряд, этот выброс адреналина, который отключает регуляторы каждого моего импульса.

Когда телефон Аиды звонит, я вздрагиваю от неожиданности.

Задремавшая у меня на плече Аида резко просыпается.

– Кто это? – бормочет она.

– Это твой телефон, – отвечаю я.

Аида нелепо скатывается с кровати. Она даже не пытается быть грациозной, сваливаясь с края матраса, как панда. Затем роется в поисках телефона и, наконец, находит его, будучи наполовину под кроватью.

– Данте? – говорит она, прижимая аппарат к уху.

Несколько секунд Аида слушает, хмуро сведя брови, как это всегда делает тот, с кем она говорит по телефону.

– Cavalo! – взрывается она – Sei serio? Che palle!

Раньше я не слышал, чтобы супруга произносила на итальянском больше пары слов. Интересно, общаются ли они так дома? Язык кажется ей родным.

У Аиды много скрытых талантов.

Я недооценил ее при встрече. Я думал, что моя будущая жена избалованная, юная, дикая, беспечная, необразованная, немотивированная.

Тем не менее она уже не раз показала, что разбирается в делах своего отца гораздо лучше, чем я предполагал. Она проницательна, наблюдательна и убедительна, если хочет этого. Умна и находчива. Она знает, как обращаться с оружием, и мой пульсирующий бицепс может это подтвердить. И она чертовски храбрая.

То, как высокомерно Аида смотрела на меня, когда бросила часы моего дедушки через перила… это был грязный ход, но на самом деле довольно умный.

Они с Себастианом были в меньшинстве. Если бы Аида вручила мне часы, скорее всего, я просто застрелил бы обоих и ушел прочь. Выкинув их в озеро, она вынудила меня действовать импульсивно. Создала хаос и разделила своих противников.

Аида может быть опрометчивой и вспыльчивой, но она не поддается панике. Даже сейчас, беседуя с братом по телефону, она сохраняет спокойствие, хотя что-то явно идет не так. Получая информацию, она реагирует быстро и четко.

– Capisco. Si. Sarò lì presto.

Супруга кладет трубку и оборачивается ко мне.

В рассеянном свете, проникающем сквозь ставни, она сияет как бронзовая богиня, не замечая того, что полностью обнажена.

– Данте говорит, кто-то поджег оборудование на стройке башни на Оук-стрит. Мы потеряли тяжелой техники на два миллиона, самому зданию тоже нанесен ущерб.

– Давай съездим туда, – говорю я, вставая с кровати.

– Не надо. Я собираюсь поехать, но тебе этого делать не обязательно.

– Ты не хочешь, чтобы я ехал с тобой? – спрашиваю я, стоя в проходе между спальней и ванной.

– Нет. В смысле, да, ты можешь поехать, но это не… – она неловко переминается с ноги на ногу. Моя малышка Аида, которая не смущается своей наготы, но краснеет от прямого вопроса о том, чего она хочет.

– Я еду, – решительно говорю я. – Мы же одна команда, так?

– Да… – нерешительно говорит она.

Затем, видимо свыкнувшись с этой мыслью, она следует за мной в гардеробную, где я сложил обратно всю ее одежду. Это заняло у меня всего пять минут.

Я велел Марте купить Аиде соответствующий гардероб. К концу недели у моей супруги будет полный комплект повседневных и коктейльных платьев, брюк, кардиганов, блузок, юбок, сандалий, туфель, ботинок и курток. Другой вопрос, согласится ли она на самом деле все это носить.

Пока что жена надевает пару джинсовых шорт и поношенную футболку с принтом. Затем садится на пол и шнурует кеды.

Я натягиваю свою одежду.

Аида удивленно вздергивает бровь.

– Джинсы? – спрашивает она, сдерживая улыбку.

– И что?

– Ни разу не видела тебя в джинсах. Спорим, это Balenciaga, – добавляет она, закатывая глаза.

– Аида, – спокойно говорю я. – Я не выбирал ничего из своей одежды, включая эти джинсы. Я даже не знаю, что такое Balen-что-то-там.

– Что? – переспрашивает Аида, широко раскрыв глаза и замерев с одним кедом в руке. – Ты не покупаешь себе одежду?

– Нет.

– А кто покупает?

– Сейчас Марта. До этого у меня был другой ассистент, его звали Эндрю. Мы согласовываем внешний вид и затем…

– То есть ты никогда не бывал в торговом центре?

– Нет.

– Почему?

– Мы разве не должны выходить?

– Точно! – Аида натягивает второй кед и вскакивает.

Когда мы спешим вниз по ступенькам, она продолжает докапываться:

– Но что, если тебе не понравится цвет или…

Я заталкиваю ее в машину, говоря:

– Аида. Я работаю буквально все время. Либо над своей предвыборной кампанией, либо над множественными делами нашей семьи. Некоторые из них, как тебе хорошо известно, более трудны и опасны, чем другие. Если я выхожу в свет, то только чтобы завязывать и поддерживать нужные знакомства. Я не смогу припомнить, когда я последний раз бегал за покупками или развлекался.

С минуту Аида сидит тихо, что гораздо дольше обычного. Затем она произносит:

– Это грустно.

Я фыркаю, кивая головой в ее сторону.

– Мне нравится быть занятым. Это не грустно, это осмысленно.

– Но в чем смысл? – спрашивает она. – Если при этом ты не получаешь удовольствия.

– Ну, – говорю я, бросая на нее косой взгляд. – Я бы не назвал просмотр «Властелина колец» удовольствием.

Не могу удержаться и не уколоть ее, прекрасно зная, как часто Аиде бывает скучно и нечем заняться, отчего она вечно влипает в неприятности.

Как я и ожидал, вместо того чтобы выдать свою фирменную колкость, девушка покусывает кончик большого пальца,