— Александр Петрович, скажите, пожалуйста, а зачем дожидаться утра? Может быть лучше атаковать противника ночью? У вас же только корпус Каменского участвовал в бою. Остальная армия нет. За пять шесть часов вы же вполне можете занять позиции вокруг лагеря шведов и ударить.

— Мистер Гамильтон, мне рассказывали о том как обучена ваша армия. Я сейчас говорю о пехоте генерала Есикавы и о том, что ваши солдаты, в большинстве своём, умеют воевать ночью. Но это умеете только вы и никто другой. Да, ночные сражения периодически происходят, но это то что начинается днём. А вы предлагаете начать ночью, это невозможно.

— Ну почему, господин генерал? Причина только в темноте?

— Именно так.

— Скажите, а ночной марш ваши корпуса смогут совершить и занять позиции?

— Конечно, в этом можно не сомневаться.

— К трём часам утра мои цеппелины будут готовы очень ярко осветить шведские позиции. У нас есть не только зажигательные и фугасные бомбы, но и осветительные. От Митавы до Риги, где хранится часть нашего боезапаса всего сорок километров, это меньше чем полчаса лёта. Света вам будет достаточно. Один цеппелин будет освещать поле боя, а второй бомбить.

— Я вас понял, мистер Гамильтон. Господа, — обратился Тормасов к остальным участникам совещания, — что вы думаете о предложении мистера Гамильтона?

По очереди генералы северной армии стали высказываться, против был только Карл Осипович де Ламберт, генерал-майор и командир кавалерийского корпуса в армии Тормасова. В итоге решение было принято.

Затем русские решили, какие силы будут принимать участие в самой атаке а какие останутся в резерве и совещание закончилось

Моё предложение было рискованным, на самом деле, и возможно даже излишним. Всё-таки завтра у нас в любом случае будет превосходство. Но если получиться предложенная мной ночная атака, то мы не просто одержим победу, мы наголову разгромим шведов Бернадота, не понеся при этом больших потерь.

С этими мыслями я вернулся на борт "Дежнева", мы отшвартовались и взяли курс на Ригу где нас ждал "Магеллан"

В три часа ночи оба дирижабля кружили над шведским лагерем. Противник спал, а русские уже занимали позиции для атаки. Шестичасовой ночной марш их, конечно, должен был изрядно вымотать, но ничего, надо сделать еще одно усилие и завтра уже можно будет отдохнуть.

В три тридцать на земле заработал световой телеграф. Всё было готово к началу сражения и "Магеллан", на который были загружены осветительные бомбы развернулся и пошёл к центру шведского лагеря.

* * *

Карл Юхан выбежал из шатра и увидел как в небе над шведским лагерем зажигаются яркие факелы, освещая всё вокруг. Факелы медленно опускались на землю, а со всех сторон была слышна канонада и на позициях шведов и в их расположении начали рваться разрывные ядра русской артиллерии.

Вокруг творился форменный ад. Командиры шведской армии, которые участвовали в ночном совещании бросились в рассыпную к своим частям.

Через минуту к разрывам ядер добавились еще и значительно более мощные взрывы. Шведский король понял, что это вернулся кошмар вчерашней ночи.

А вонруг него начался разгром шведской армии. Пехотные и егерские полки из состава корпусов генералов Маркова и Остен-Сакена и и спешенные кавалеристы Остен-Сакена при поддержке артиллерии нанесли удар с трёх сторон по позициям противника.

Сонные шведы и прусаки оказались совершенно не готовы к подобному развитию событий. Их артиллерия и так не очень хорошо выступившая вчера, сегодня вообще оказалась бесполезна, к тому же именно позиции артиллерии стали основной мишенью для ударов с воздуха.

Бой начавшийся ночью продолжился утром, но был недолог. Да и боем это назвать было уже нельзя, скорее избиение. В итоге к восьми часам утра над полем боя появились белые флаги. Остатки шведской армии сдались.

Тяжёлораненого Бернадота привезли в лагерь армии Тормасова в час дня. У Карла Юхана было проникающее ранение брюшной полости, переломаны ребра и раздроблена ключица.

На счастье этого некогда рьяного республиканца в русском лагере находился лучший хирург это мира, президент калифорнийской республики Александр Гамильтон.

Он сделал операцию шведскому королю и тот остался жив, а уже на следующий день его перевезли в Санкт-Петербург.

Император Александр и весь столичный свет были шокированы известиями из Митавы и тем, что шведский король был плёнен. Но шок не помешал воспользоваться этой ситуацией на все сто процентов.

Между Швецией и Российской империей был подписан мирный договор по которому шведы потеряли Померанию, а Норвегия стала русским вассалом. Для Гамильтона и его Калифорнии итогом стала беспошлинная торговля на территории Швеции и открытие сразу нескольких представительств банка Сориано на территории королевства, притом банк был освобожден от любых налогов и сборов на девяносто девять лет.

Армия Тормосова как и планировалось, повернула на юг, готовясь перерезать Наполеону путь к отступлению. Правда к нему Бонапарта надо было еще принудить.

Пятнадцатое июня тысяча восемьсот двенадцатого года. 5 часов утра Окрестности Витебска, ставка Наполеона Бонапарта.

Император всех французов и подлинный хозяин Европы с утра был отвратительном расположении духа. Мало того что застарелые проблемы с почками никуда не делись и даже обострились, так еще и произошедшее ночью добавило негатива.

А ночью произошел обстрел расположения первого корпуса под командованием маршала Даву. примерно в три часа ночи над лагерем третьей дивизии генерала Гюдена появился один из калифорнийских дирижаблей и тут же ночное небо осветили яркие разрывы а через пару секунд раздались взрывы.

В итоге обстрела генерал Гюден был убит, в его палатку влетел зажигательный снаряд, а маршал Даву, чей штаб находился именно в лагере третьей дивизии поручил тяжёлые ранения и умер спустя час после окончания обстрела.

Всего же дерзкая и очень успешная артиллерийская атака русских стоила французской армии двести двадцать четыре человека убитыми и ранеными.

Командование первым корпусом принял на себя Ланн, и он же будет командовать левым флангом армии в предстоящем сражении. А то что оно будет стало понятно несколько дней назад.

Центральная армия русских наконец прекратила убегать, сосредоточилась возле Витебска и приступила к подготовке к сражению. Это полностью устраивало Бонапарта, который уже начал опасаться что русские продолжат внутрь своей необъятной страны и растягивать коммуникации его армии вынуждая тратить силы на обеспечение линий снабжения.

Это была бы хорошая стратегия, но нет. Этот русский шотландец, Барклай де Толли решил поступить как мужчина и дать бой.

Против почти пятисот пятидесяти тысяч французов будет не более трёхсот тысяч русских. Более чем достаточное численное преимущество для того чтобы сокрушить противника и открыть себе путь вглубь страны.