– присоединились к другим дозорным, которые сидели у маленького костерка. Девушки сели, и Сулин оживленно заговорила.

По двое от каждой группы, отметил Перрин. Белоплащники сидят рядом с двуреченцами, майенцами и гаэлданцами, пьющими из одного меха с водой. И даже Айил рассказывают другим истории. Перрин не уловил всего, что сказала им Сулин, однако это была какая-то обычная айильская история, потому что прослушав её люди выглядели озадаченными. И все же они улыбались и просили женщину рассказать еще.

— Не думаю, что я прежде понимала, что ты делаешь, Перрин Айбарра, - сказала Эдарра. – Нет, не до этого путешествия.

Он уставился на неё, совсем забыв, что она все еще сидит рядом, у одного из фонарей.

— Я думала, что как только все будет сделано, мы вернемся в Трехкратную Землю, - продолжила она. – Продолжим жить вдалеке от мокроземцев и их мягких путей.

И все же несколько месяцев путешествий с тобой… заставили меня задуматься. Ты создаешь нечто грандиозное, что не должно бы меня удивлять. Прикосновение кузнеца. Ты используешь его так же тихо и точно, как копье, ищущее гай’шан.

Он не знал, как понимать её слова.

— Борьба сближает людей, - пробурчал он, дожевывая свое мясо. – Я не сделал ничего особенного, Эдарра. Разве что только достаточно долго держал некоторых ершистых дураков подальше от глоток друг друга, чтобы они успели понять, кто их настоящий враг.

— Ты создаешь, - сказала она снова. – И, как не странно, я желала бы последовать, где бы не упала твоя тень. Когда-то я бы сказала, что ты должен отказаться от этих мокроземцев и отправиться во тьму лишь с нами. Кто еще тебе нужен? Шумные мокроземцы только замедляют нас.

— Но теперь я вижу, что ты делаешь. И считаю, что была бы не права, сделав такое предложение. В тебе есть мудрость, Перрин Айбарра. И это не просто слова.

Перрин снова посмотрел на маленький костерок. Он приказал взять побольше древесины, зная, что люди будут благодарны за это, когда им придется провести в Путях ночь. Между людьми происходило нечто особенное – Белоплащники, майенцы и гаэлданцы переговаривались и слушали истории айильцев.

Возможно, ему не стоило волноваться о подобном перед Последней Битвой. И все же что-то шепнуло ему – если жизнь после Битвы продолжится, а он собирается сделать ради этого все, да поможет ему Свет, будет важно, чтобы каждый из этих людей чувствовал, что принял в этом участие.

Эдарра смотрела в темноту.

— Здесь что-то есть, - задумчиво сказала она. – Оно напоминает мне о мире снов.

— Ты – Ходящая по Снам? – с удивлением спросил Перрин.

— Нет, - сказала Эдарра. – Я всегда надеялась стать ею. Как младшая из девочек, я… Но нет. Не стоит об этом говорить. Личного опыта у меня нет, но это место напоминает мне то, что другие рассказывали о хождении в Тел'аран’риод. Черная пустота, которая тянется вечно. Место, где ничто не кажется таким, как должно быть.

— Сходство есть, - сказал Перрин, из-за чего она взглянула на него, наклонив голову. – Но Мир Снов не настолько блеклый. Это не место бесконечной тьмы, а место бесконечных возможностей, - Перрин пожевал данный ему сыр.Он не хотел сыра, да и вяленного мяса не хотел. Что-то в этом месте всегда портило ему аппетит. – Я не смогу пойти туда, пока мы находимся здесь, и жалею об этом. Мне нужно вернуться. Войти туда во всей силе. Физически.

Взгляд Эдарры был резким.

— Не думай об этом, Перрин Айбарра. Это зло.

Перрин не ответил. Он просто болтал. Возможно, об этом не стоило даже упоминать.

Но новая проблема, которая повисла над ним, требовала его внимания после завершения задания. Сила в волчьих снах – в Тел'аран’риоде – заключалась в тонком балансе. Чем сильнее ты погружался в сон – тем сильнее было твое присутствие - тем сильнее ты становился. Тем не менее, ты всегда рисковал провалиться слишком глубоко и умирать в реальном мире.

Губитель был силен, так силен. Перрину требовалась возможность, способ победить его. Он положил руку на молот, чувствуя тепло внутри оружия.

Это не закончится, пока ты сам не станешь добычей, Губитель, - подумал он. – Убийца волков. Я с тобой покончу.

— Во многих отношениях, - пробормотала Эдарра, глядя на него, - ты все еще глупый ребенок, несмотря на всю джи, которую снискал.

Много стоит её признание его мудрости. Ну, Перрин уже привык, - хотя и не одобрял, - терпеть подобное Обращение от женщин, которые были на год или два старше него.

— Ты не можешь войти в Мир Снов во плоти, Перрин Айбарра. Никто из Ходящих по Снам не будет учить тебя. Это зло.

— Ты можешь объяснить, почему? – спросил Перрин.

— Попасть в Мир Снов во плоти – значит потерять часть себя, - ответила Эдарра. – Я знаю только это, и было бы мудрым признать эту мудрость, Перрин Айбарра.

Перрин кивнул, хотя она не сказала ничего кроме того, что он уже слышал раньше.Что это значит? Каков реальный риск?

Слуги Тени рискуют, подумал Перрин. Какие риски должны принять мы, чтобы остановить их? Он был готов прийти сюда, рискнуть потеряться в вечной тьме или сойти с ума от Черного Ветра. Только из-за этого шага могли бы сказать, что он зашел слишком далеко, но Перрин подозревал, что этот шаг – лишь один из многих.

Глава 5. Ногтем о камень

Лениво оглядываясь в темноте, два троллока нюхали воздух. Один – с волчьей мордой и ушами, от чего у Перрина волосы встали дыбом. Ноги существа были согнуты, словно волчьи лапы, но руки – определенно принадлежали человеку. Похожий на медведя второй троллок имел почти человеческое лицо с человеческими зубами и человеческими бровями, но руки его покрывал мех.

Люди, слышавшие описания троллоков, часто воображали будто существа похожи на людей с головами животных. Но подобные описания в должной мере не отражали пугающего смешения, которое являли собой существа. Человеческие черты встречались у каждого из них – особенно это касалось глаз, - но они грубо смешивались с чем-то явно нечеловеческим. Нет, существа не было похожи на животное, которое порезали на части, смешав с частями человека. Скорее они были ужасно извращенным гибридом обоих. Жуть, в которой было слишком много от животного, чтобы приручить её, и слишком много от человека, чтобы ей доверять.

Хуже всего было то, что троллоки неправильно пахли. Мускус,