Когда отец примчался к ней в больницу, обезумев от беспокойства, мать рассказала ему о письме и о том, что ей теперь все известно. Она жёстко высказала любимому все, что думает о нем. Ещё добавила, что сделала выбор за него. Бертран должен был исчезнуть из нашей жизни навсегда. Что он и сделал.

Артур поцеловал меня и грустно улыбнулся. Его руки начали ласкать мое тело, которое начало таять от каждого прикосновения.

— И что же, твой отец так ни разу не попытался познакомиться с тобой? — разбуженная во мне страсть не смогла отвлечь от этой захватывающей истории.

— Почему же... Мы познакомились. Только я так и не понял, хотел он тогда со мной увидеться или нет.

Я удивлённо уставилась на Артура, ничего не понимая.

Он пояснил:

— Когда мне было девятнадцать, и я считался счастливым студентом экономического факультета в престижном учебном заведении, случился ещё один неприятный эпизод в нашей жизни. На меня напали и взяли в заложники с целью выкупа большой суммы денег. Кто-то пронюхал о моем родстве с известной фамилией во Франции. К тому же очень богатой и, которая уже в то время тесно сотрудничала с появившимися компаниями нашей страны.

Требования были заоблачными, а угрозы серьезными. Мать не могла сама справиться с этой страшной ситуацией. Она недавно похоронила родителей, и осталась совсем без денег. Остальные родственники и друзья пытались помочь, но это были крохи.

Ей пришлось переступить через себя и обратиться к отцу. В последний раз, когда они виделись, Бертран оставил ей номер телефона, по которому она могла всегда его найти. Листок с номером много лет пролежал в ее тайнике вместе с письмом от моей французской бабки. Теперь, к несчастью, пришлось им воспользоваться.

Отец ответил. Встретился с матерью. О чем они тогда говорили, я не знаю. Он смог освободить меня. И это не удивительно! У него оказалось много нужных связей и денег, естественно.

Мы познакомились. Позже даже виделись несколько раз. Только без мамы, она не хотела этого.

Отец оказался неплохим человеком. Только закрытым и постоянно очень серьезным. Ни разу я не увидел на его губах улыбки. Лишь однажды, когда мы

только первый раз увиделись, в его глазах проявилась отцовская нежность и радость от встречи.

Он помогал мне устроиться в жизни. Даже сейчас я генеральный директор филиала его фирмы по охране безопасности частных фирм и зарубежных организаций.

Только мама до сих пор отказывается принимать от него любую помощь. Не желает ничего даже слышать о нем.

Не женщина — кремень!

Артур произнес последнюю фразу гордо, с восхищением. Было видно, что он обожал свою родительницу.

Я тоже было под впечатлением. Перед глазами проносились главные герои истории жизни моего любимого. Необычное ощущение. Словно тяжёлый исторический фильм посмотрела. Как неожиданно вплелись в одно несколько судеб и как внезапно все было разрушено. Кто был прав, кто виноват — уже не нам судить!

Вдруг ощутила неопродолимое желание заняться с Артуром любовью. Хотелось избавить его от призраков прошлого, влить в его душу новые потоки страсти и любви. Все это позади, а впереди только мы...

Я впилась страстным поцелуем в его губы, и он, немного ошарашено, упал на спину поперек кровати. Забравшись на него верхом, нагнулась к лицу и, закрыв нас длинными волосами, словно пологом, снова потянулась к его губам.

Мужские руки сжали упругие ягодицы.

Все было забыто в вихре яростного вожделения...

В соседней комнате который раз затрезвонил ненавистный телефон.

Зараза!!!

***

На выбешивающее меня диликанье Артур отреагировал как обычно. Оторвался, чуть запыхавшись. Глаза ещё горели огнем, но губы превратились в жёсткую линию. Он быстро поднялся с постели, с сожалением посмотрев в мою сторону. Такую всю раскрасневшуюся и горевшую от неудовлетворенного желания.

На мой немой вопрос получила короткий ответ.

— Прости, надо! — бросил он и, схватив свою одежду, вышел из спальни.

— Твою ж... дивизию! — вслед полетела одна из подушек. Врезалась в дверь и упала на пол.

А я упала на постель, злая и снова голодная.

***

Проснулась от того, что меня ласково поцеловали в щеку.

— Извини, что разбудил, — Артур отвёл с моего лица челку и заглянул в ещё сонные глаза. — Планы меняются. Мать возращается. Нужно ее встретить и отвезти домой.

— Я думала, что она здесь живёт, с тобой, — откровенно удивилась.

— Нет, уже нет. После смерти бабушки и деда она переехала в их квартиру. Сюда она приходит только навестить меня и... — Артур не договорил, отвернулся и встал с кровати.

— И... — спустилась с постели вслед за ним.

— ...Хм ...и ... помочь навести порядок... — отмахнулся мужчина. — Чемодан твой я поставил у двери. Убрал все следы неприятных событий. Пока буду занят, собери свои вещи. К вечеру отвезу тебя на квартиру. Я так понимаю, ключи на кухонном столе это как раз от нее?

Поежилась от холодности в его голосе. Что могло случиться?

— Да, Алекс их оставил. Он сказал, что снял ее мне.

— Очень удобно. Два идиота пляшут под твою дудку. — язвительный тон и ревнивый блеск во взгляде.

Они-то все мне и объяснили.

Артур попросту ревнует к Алексу! Вот это новость!!!

Мне казалось, что это вообще не могло обсуждаться, особенно после вчерашнего поведения его лучшего друга.

— Ты не должен злиться. Ни Алекс, ни даже ты к этой квартире не будете иметь отношения. Как только свяжусь с родителями, отдам ему деньги за первые полгода, которые он отдал хозяину. Потом постараюсь начать подрабатывать, и смогу сама оплачивать жилье. Но это лишь до тех пор, пока не поймают тех мерзавцев, что чуть не изнасиловали меня. Ведь дальше, пока учусь, смогу жить в общаге от Универа.

Артур отмяк, но все же задумчиво косился на меня.

— Что-то ещё?

— Он звонил тебе?

— ...

— Да или нет?

— Артур, что с тобой случилось? Что за вопросы?

— Алекс позвонил мне. Он бесится от того, что ты не берешь трубку! Я сказал ему, чтобы совсем отстал от тебя. Ты уже моя!

Он хмурился.

— Даже за то, что распустил руки вчера... морду набью... Пусть только появиться!

Внезапно схватил меня на руки, так что мои ноги повисли за его спиной. Нервно прижал к себе и впился влажным ртом в мои губы.

— Ты моя! — рычал он между грубыми поцелуями. — Только моя, не смотря... на все!!!

Хотела отстраниться, не нравился мне этот болезненный порыв.