Это был голос не Кайрана. Звучнее и глубже. Я заглянула за угол. Двое мужчин стояли в зале. Один из них был Оберон. Второй был со спины похож на Кайрана, такого же роста, но стройнее и волосы светлее. Потрясающее сходство!

— Я иду. Спасибо, Энгус, — тихо прозвучало в ответ.

Металлический звон.

— Ты надел меч Пана? — спросил Энгус.

Энгус? Отец Кайрана? Разве он не погиб?

— Без «Ока Фафнира» он не имеет силы, ты же знаешь.

Опять тихий металлический звон.

Снова заговорил Энгус. И в его голосе звучало что-то вроде раскаяния или сожаления.

— Извини. Разумеется. Но мне не дает покоя один вопрос: что стало с регалиями отца? Какая удача, что тебе удалось сохранить хотя бы меч. Даже если «Око Фафнира»…

— Нам пора, — прервал его Оберон тем же холодным, жестким и резким голосом, какой я запомнила.

Я снова юркнула за колонну. Шаги двух братьев удалялись. На стене колебались их тени. Да, стена, фреска! И как я раньше не заметила: это же изображение того же мужчины в ярко-зеленом одеянии и коротком коричневом плаще! Фреска в точности повторяет рисунок из авалонской библиотеки. На боку у короля висел меч с янтарем в рукоятке. У него за спиной — два человека. У одного, в винно-красном плаще, в волосах блестела та корона, которую мы стащили у Элеоноры Аквитанской. А на пальце — кольцо из Богемии. Меч в его руках был так же украшен янтарем, но меч был короче и лезвие не так тонко отчеканено, как у короля в зеленом. Это было изображение короля Пана и двух его сыновей. Корона и кольцо, запертые в моем шкафу, — это регалии не Пана, это символы власти Оберона!

Я продолжала путь. Где же Эмон? Зато во внутреннем дворе замка выстроилась вся эльфийская армия, и каждый воин — вооружен до зубов. Что здесь происходит? Они готовятся к сражению? Или того хуже — идут на войну? На какую войну? И что мне теперь делать? Меня-то они уж точно не пожалеют. Я стану первым павшим в этой войне, если меня поймают.

Меня трясло, ноги подкашивались, сердце колотилось. Я задыхалась. Прислонилась спиной к стене, зажмурилась и постаралась глубоко дышать и успокоиться.

Когда я снова открыла глаза, то едва не закричала. Передо мной стоял человек в зеленой одежде и коричневом плаще. Неужели, кроме меня, его никто не видит? Он стоял на самом проходе, его видно по крайней мере с трех сторон двора.

Он снова подмигнул мне и знаком позвал за собой. Я прокралась за ним, прижавшись к стене, так, чтобы меня нельзя было заметить со двора. И в нерешительности остановилась. Он исчез. Ах нет, опять появился дальше по коридору. Я следовала за ним, и всякий раз, когда приближалась к нему метров на семь, он пропадал и снова появлялся метрах в двадцати впереди. И так, обходными путями, он снова вывел меня на мол, у которого была привязана лодка. Он проводил меня к началу лабиринта и велел закрыть глаза. И тут же меня подхватили уже знакомые руки. Это были руки Тени. Может быть, Тень — это и есть Пан? Но Тень же говорил, что он жил в пятом веке. А Пан гораздо старше… Я открыла глаза. И Тень тут же исчез.

Дура я дура! Зачем только я открыла глаза! И, злясь на саму себя, я в одиночестве продолжала путь по лабиринту, стараясь не касаться камней. Почему-то в конце концов я оказалась там же: в пещере под замком Оберона, на моле. Теперь вместо одной лодки у мола стояли наготове целых пять. Да что такое? По стене скользил Тень.

— Что ты тут делаешь?

Он указал на меня.

— Что я тут делаю? Сама не знаю. Мне надо домой в Лондон. Если меня здесь застукают…

Он прижал палец к губам. Я успела юркнуть за выступ стены. Шаги.

— …изображать из себя агента, — произнес женский голос.

— Пусть остепенится. Его жена предназначена ему судьбой.

— Представь себе, что она толста и носит на зубах эти нелепые железки!

Мужской смех. Мужчин несколько, человека три.

— Да уж, она совсем не Алессандра Амбросио.

Это произнес голос Эмона. Эмон, откуда ты, подлец, знаешь Алессандру Амбросио?

— Блондинка. Дурочка. А Ли всегда предпочитал брюнеток.

Снова злорадный смех.

Придурки! Ли не любит блондинок! Как мило! Допустим, я не такая платиновая блондинка, как Метте-Марит Норвежская, но уж точно не брюнетка, волосы у меня светлые. А вот Фелисити Страттон — жгучая брюнетка. Ее-то Ли первой и выбрал. Разумеется, меня он не любит. И магия поцелуя, должно быть, уже испарилась, и Ли стал тем же самовлюбленным нахалом, каким был вначале.

— …похитили Фелисити? — снова послышался голос.

— Надеюсь, нет, — мрачно отвечал Эмон, — драконы убили троих наших. Если Предсказанная пророчеством тоже мертва, мы никогда не найдем регалий Пана.

Так вам и надо, надменные остроухие гады! Регалии! Регалии! Больше вас ничего не интересует!

— Ты думаешь, кольцо действительно в Лондоне?

Голос звучал немного глуше.

— Скоро мы это выясним, — отвечал Эмон. Эльфы сели в лодку и отчалили от мола в туман.

Через пару минут он поглотил их без следа.

И куда мне теперь? Я все еще в Ином мире. В современном. А в какое время я попадала до этого? Пан был уже мертв, Оберон стал королем, и это был день накануне какой-то битвы или войны… И отец Кайрана был еще жив. И что все это значит?

Я оглянулась на стену. Тень указал на лодки. Сесть в лодку? И что? Если я выйду в море, меня увидят из замка. Но Тень упрямо указывал на воду. Я неуклюже заползла в лодку. И лодка тут же сама оттолкнулась от мола и ушла в море. Только бы меня не увидел какой-нибудь эльфийский снайпер со стен замка!

Но ничего не произошло. Все было тихо. Ни криков, ни погони. Лодка подошла к стене тумана. Замерли все звуки, улегся ветер. Мертвая тишина. Страшная, жуткая тишина. Самое время, чтобы из воды вынырнуло древнее чудовище и сожрало меня. Но и этого не случилось. Вскоре туман стал рассеиваться, снова появились какие-то звуки. И я увидела контуры берега под облачным небом. Заморосил мелкий дождь. Усилился ветер, лодку стало мотать из стороны в сторону. Мелкий дождь застилал глаза. Однако эта земля впереди — точно не Авалон. Берег скалистый. Тюлени возятся на скалах, выныривают у самой лодки и провожают меня глазами. Мне вспомнилась легенда о Шелки — тюленях, которые умели превращаться в людей.

Лодка целеустремленно понеслась к берегу и остановилась в нескольких метрах от него, ожидая, видимо, что я здесь вылезу, потому что дальше лодка завязла бы в песке. Я разулась, сняла чулки и вошла в воду. Лодка тут же развернулась и направилась обратно в море, постепенно скрываясь в тумане. Я вышла на берег.

А ведь я здесь бывала! Уже дважды. Знакомый круг из мегалитов, которые загорелись, едва я к ним приблизилась. Я зашвырнула обувь и чулки подальше на берег и ринулась в волны, чтобы не сгореть. Пусть я вся мокрая, зато хотя бы обувь сухая. Хоть чему-то меня эти приключения научили.