– Разве бывают призраки дождевых червей?

– Не остри. Мне и без того тошно. Но это существует на самом деле и это как-то связано с исчезновением девушек, а значит мы не можем просто отмахнуться и забыть.

– Каким образом это связано с похищениями? – Недоверчиво спросил Тим.

– Кому-то очень не нравится бурная деятельность, которую развила я. Ведь посмотри: лже-Зинка появилась сразу после того, как я нашла доказательства невиновности Липанова. А ведь он предназначался на роль козла отпущения. Меня решили убрать. Твои коллеги поступили бы проще – просто грохнули бы меня и все дела, а эти поступили хитрее: несчастный случай – вот как выглядела бы моя смерть. Я была одна. Лже-Зинку никто не видел. Вышла девочка подышать свежим воздухом перед сном, а балкон взял и обвалился.

– Но откуда они узнали про существование Зины? Ты рассказывала кому-нибудь про нее?

– Только Янке, но она не в счет. Какая из нее колдунья? Больше никому. Это точно. Скорее всего, ее вызвали из моего подсознания. Она запечатлелась у меня в памяти такой, какой я увидела ее в первый раз – грязной и оборванной, – поэтому и та, на балконе выглядела именно так. Если бы не это, я распахнула дверь не задумываясь. Страшно представить, что бы произошло… – Я поежилась.

– Только этого нам не хватало. – Сокрушенно покачал головой Тим. – Если кто-то владеет такими способностями, как чтение мыслей и тому подобное, то голыми руками его не взять. Он будет наперед знать обо всех наших планах.

– Ну и пусть. Все равно надо искать. Он же живой человек. Хотя, может их там целая куча, что гораздо хуже. Но он меня боится. Иначе не стал бы напрягаться. А если боится, значит есть шанс раскопать что-то, что поможет прижать его к ногтю. Возможно, я уже где-то рядом, только вот беда – понятия не имею, о чем речь.

– А почему ты все время говоришь «он»?

– Почему? Ну не знаю. Просто преступник – слово мужского рода, хотя им вполне может оказаться и женщина.

– Ладно. Что мы будем делать дальше? Есть какой-нибудь план?

– Плана нет. Но надо же с чего-то начинать. Одна из девушек жила в общежитии. Попробую найти ее соседку по комнате и расспросить. Только есть одна вещь… – Я замялась.

– Что за вещь? Говори.

– Возможно, девчонка не захочет откровенничать со мной. Мне понадобятся деньги, как очень убедительный аргумент. А у меня совсем ничего не осталось. Зарплату и ту сперли.

– Ну, это не проблема. – Усмехнулся Тим. Он достал из кармана пачку долларов, отсчитал десять сотенных бумажек и протянул мне:

– Держи. Больше сотни не давай. А то у студентки голова от счастья закружится.

– Тогда и дай сотню. Остальные забери.

– Бери. Кто знает, как там повернется. Тем более, мы теперь – одна команда. Или я что-то не так понял?

– Ну, если команда, то ладно. – Вздохнула я и взяла деньги.

* * *

Комната, где несколько дней жила Катенька Полонская, располагалась на втором этаже запущенного здания и была немногим лучше собачьей конуры. Когда я вошла и огляделась, то сразу заметила небольшой отряд рыжих тараканов, марширующих через покрытый грязной клеенкой стол. На кровати возле окна лежала девушка. Она даже головы не повернула при моем появлении. Я подошла поближе и увидела, что она сладко спит, уткнувшись носом в подушку. Я осторожно потрясла ее за плечо, но разбудить спящую красавицу удалось только с четвертой попытки.

Девушка с трудом разлепила опухшие со сна веки, села на постели и уставилась на меня.

– Ты кто? – Спросила она без особого интереса. – Новенькая? Твоя койка в углу. – И она собралась снова плюхнуться на подушку, но я поспешно сказала:

– Подожди. Я не новенькая. Мне надо с тобой поговорить.

– О чем! – Недовольно протянула она. – Дай поспать человеку. Всю ночь химию зубрила. В три часа экзамен. Отвяжись, а?

– Катя Полонская была твоей соседкой?

Сон у девицы как рукой сняло. Она резко вскочила.

– Вы из милиции?

– Нет.

– Тогда какого черта?

– Я хочу узнать о том, какой была Катя. Неужели ты не хочешь, чтобы ее нашли?

Я бросила на нее быстрый взгляд и увидела как она побледнела закусив губу. Что-то здесь не так. Девчонка что-то знает. Что-то такое, о чем она не рассказала милиции. Вопрос– захочет ли она поделиться этим со мной? Я не торопила ее, давая возможность самостоятельно принять решение.

Девушка могла бы назваться миловидной, если бы не слишком длинный нос, торчащий между близко посаженными глазами, холодными, точно у змеи.

Поскольку она продолжала хранить молчание слишком долго, мне пришлось прибегнуть к последнему средству: я достала сложенную пополам зеленую бумажку и помахала ей перед длинным носом девицы.

Глаза ее вспыхнули, она протянула руку, намереваясь взять соблазнительную купюру, но я быстрым движением спрятала ее за спину.

– Так как насчет разговора? – Спросила я. – Сначала дело, угощение – потом.

– Что вы хотите знать? – Быстро спросила она, не сводя глаз с моей руки. – Я рассказала в милиции все, что знала.

– Ну что же, – легко согласилась я, – раз так, то деньги тебе не положены. Я плачу только за информацию.

– Хорошо. Что конкретно вас интересует? Только учтите, я знала Катю совсем плохо. Мы же едва успели познакомиться.

– Посмотрим. Во-первых, какая она была? Чем интересовалась? Куда ходила? Что рассказывала о себе?

– Дура она была наивная. – Пренебрежительно скривилась девица.

– Очень интересно. А теперь, пожалуйста, поподробнее.

– Ну, летящая она была какая-то, что ни скажешь – всему верит. Узнала о собрании сатанистов и загорелась пойти. Меня уговаривала, но я отказалась.

Я открыла рот, услышав такую новость.

– А что за сатанисты? – Спросила осторожно.

– Они себя по другому называют, но все равно сатанисты.

– А откуда узнала об их собрании Катя?

– Так они же свои объявления прямо в институте расклеивают.

О, Господи. Как же я не узнала об этом раньше? – С ужасом подумала я, но мне пришлось взять себя в руки, чтобы задать следующий вопрос:

– Значит, Катя пошла туда одна?

Я сразу заметила, как после этого вопроса сидящая передо мной девушка напряглась. Я даже испугалась, что она не захочет больше говорить, но она ответила:

– Нет. Не одна. С одной девчонкой.

– С какой? Как мне с ней встретиться? – Оживилась я.

– Никак. – Пожала плечами девица. – Она одна из тех, которые пропали. Я ее по фотографии потом узнала.

Большего разочарования я не испытывала никогда в жизни. И большего страха тоже.