— Так что мы решаем? Конкретно — в смысле магии?

— О магической стороне проблемы еще рано говорить конкретно. — Дебрен присел к столу. — Для начала, может, о военной.

Он послюнявил палец и начал вычерчивать схему строения.

— Ох, лучше это замажь, мэтр Дебрен, — первым оценил результат Йежин. — Последнего, который так удачно обрисовал дом, отец попугая Дропа пригласил к грифону. Это было еще при Старогродском Доморце. Приехал сюда инженер, мастер по насыпке валов и другому фортификационному искусству, — ну, так Петунка поинтересовалась, не сможет ли он составить проект дешевой противолетунной обороны. Грифон как-то об этом узнал, и сюда мгновенно попугай заявился. И так в голове у инженера замутил, что тот согласился поехать с ним и поговорить с Доморцем об охране его пещеры. Ну и грифон его, понимаете ли, по-своему для безопасности использовал. Голову, значит, на шест насадив. Рядом с тропинкой, которая в пещеру вела.

— Ну и паршивец! — возмутился ротмистр. — Из-за таких войны черт-те чем кончаются. Я понимаю: в бою, когда уже ясно, кто, с кем, против кого и за сколько. Но чтобы прикончить специалиста в то время, когда тот обсуждает условия контракта? Это уж ни в какие ворота! О нет… Я шага отсюда не ступлю, пока ихний разбойничий род засирает землю своим присутствием. Я или грифон! Вот сволочь! Мало того что заработанные деньги крадут, так еще хотят самое солдатскую службу на нет свести!

— Спокойно, Збрхл, — холодно бросил Дебрен. — Как раз от тебя-то ждут консультаций. Ты — офицер. Если сейчас тебе не поручают командования, то только потому, что баталия весьма уж специфическая. Грифон, на мой взгляд, лишь часть проблемы, а вся проблема может быть скорее магической, нежели военной. Так что временно оставим в покое вопрос командования, лады?

— Насколько я понимаю, — сказала Ленда, смахивая пену с губ, — кандидаты в юбках сразу отпадают?

— Сразу, — твердо проговорил Збрхл. Дебрен с удивлением подумал, что впервые слышит ротмистра, так резко противостоящего девушке. — Мне еще жизнь дорога. А у нашего рода есть трагический опыт службы под бабьим командованием.

Ленда, как и Дебрен, сбитая с толку, снова занялась пивом.

— Итак… это «Невинка». То есть трактир. Я обозначил тут все отверстия, через которые мог бы проникнуть грифон. Мы видим здесь изображения низа и чердака.

— Ага, это чердак, — покачал головой Йежин. — А я-то думал, ты гумно не на месте изобразил.

— Нет, это верхний уровень. Нарисован для ясности рядом. Хозяйственные постройки я опустил. Сожалею, но мы не сможем их защищать. Хорошо, если дом защитим. Я прав, Збрхл?

— Абсолютно.

— Уже существующих отверстий, — продолжал Дебрен, — в принципе столько же, сколько и нас. Вот это двери, — указал он на обе баррикады. — Из кухни можно выйти через третью, маленькую, а в подвале есть лаз для опускания бочек. Пятое отверстие — в крыше. Другие дыры пока что не опасны, хотя четыре камня пробились на первый этаж.

— Значит, дом мы защитим? — неуверенно спросил Йежин.

Дебрен не ответил. Многозначительно взглянул на ротмистра. Збрхл допил пиво и почесал подбородок.

— Как с Гензой?

— Одно ребро треснуло неудачно, — вздохнул Дебрен. — Могло бы пробить легкое, поэтому я усыпил его как следует. Правду говоря, это скорее летаргия, чем сон. Больной не станет вертеться и ничего себе не повредит, гарантирую. Но и грифону ничего не сделает. Если мы его послезавтра разбудим, то хорошо.

— Понимаю, — серьезно кивнул ротмистр. — Тогда, по-моему, проблема выглядит так: надвое бабка сказала. Если грифон нападет в удачном для него месте, то ворвется в дом. А если на скверную дыру наметится, то не ворвется.

— Я отзываю свою кандидатуру, — известила Ленда. — Меня вконец доконал уровень профессионализма у конкурента.

— Тихо ты, коза. В полном-то смысле — это не война, нам больше пригодился бы охотник. Но я по своему охотничьему опыту знаю, что зверь такой величины, как Пискляк, от одного болта не падет. Дебрен ему из мойни в заднюю лапу угодил, потом я, стреляя с чердака, по ребрам прошелся. Ты в него алебардой ткнула…

— И он еще из кудабейки получил, — дополнил Дебрен.

— Метлу я в счет не беру, потому что это оружие скорее психологическое. И что? А ничего. Он как летал, так и летает, быстро бегает и вообще кажется вполне нормальным. Это значит, что его надо крепко долбануть, чтобы он пал. А у нас единственный исправный арбалет.

— Да и тот заедает, — напомнил Дебрен. Однако ни на кого не глядел.

— Потому что ты его в снегу вывалял, — и не подумала сжалиться Ленда. — Я проверила в мойне: он был в полном порядке. Пока ты его вместе с этой несчастной дверью… В следующий раз, если захочешь из себя живой вулкан сделать, то уж разреши мне нести самые деликатные предметы.

— Только в другой раз его по голове алебардой не бей, — вступился за чароходца Збрхл. — А возвращаясь к грифону: стойкая уродина. У нас все скверно. С мобильностью — потому что Ленда никому не успеет на помощь прийти. С вооружением — потому что из тяжелого оружия у нас четыре штуки на пятерых. Вдобавок арбалет за полштуки следует считать, потому что чудес не бывает, и арбалетчик не успеет второй раз зарядить оружие до того, как до него доберется грифон. Тесаки я не рассматриваю.

— Поправь, если я не так поняла: ты говоришь, что нам уже конец?

— Нет, коза. Я говорю, что для удержания даже столь укороченного фронта у нас маловато сил.

— Что предлагаешь? — спросила Петунка.

— Военное искусство знает только один рецепт: дальнейшее сокращение фронта. — Збрхл обвел взглядом комнату. — Если б мне пришлось решать, я защищал бы только ее.

— Отдать дом на милость этого сопляка? — ударила трактирщица кубком по столу. — Сам не знаешь, что несешь!

— Убери свой гонор в портянку, как говорится. Я понимаю: это непростое решение. Дом — он и есть дом, у каждого сердце болит, если в нем враг бушует. Но краткая оккупация — это никакой не…

— Последняя краткая оккупация закончилась тем, что был сожжен хлев. Я сама поджигала, холера! Я человек культурный и без нужды не ругаюсь. Так что если я говорю об этом сукином сыне, что он сопляк, то это что-то значит! — Покорная мина Збрхла успокоила ее, поэтому она уже тише, но и еще более грустно добавила: — Вони его отходов вынести невозможно. Когда он был еще маленьким птенчиком, мы все испробовали: известь, мыло, даже благовония, бочонок которых Доморец вместе с другими трофеями подбросил. Ничего не помогало. Если он где-нибудь опорожнит пузырь или кишки, то как нос ни затыкай, не выдержишь и бусины. Помогал только огонь. После той оккупации хлева обе выжившие свиньи вскоре подохли. Правда, вторую Йежин сам добил, чтобы потери минимизировать. Но не минимизировал, потому что все равно мясо есть было невозможно. Одна польза, что на какое-то время мы крыс изгнали, раскладывая маленькие обрезки у их норок.