Несмотря на то что Шахии был зол и испуган, он не мог не восхищаться тем, как искусно она управлялась с лошадью.

— Этот дьявол опасен. Он уже покалечил двух моих лучших наездников.

Она проигнорировала этот приказ, приникла к шее жеребца и стала с ним мягко разговаривать. Слов не было слышно, но по ее лицу Шахин понял, что всадница не собиралась слушаться его. Ахмар Джинн без устали танцевал на маленьком кружке, его сильные ноги то и дело ударялись о землю.

— Черт возьми, Аллегра! Слезай с него сейчас же, пока он не убил тебя! — крикнул Шахин.

Она снова пропустила мимо ушей его слова, а лишь сильнее натянула поводья, вновь приникла к шее лошади и опять стала что-то нашептывать ей на ухо. Дернув за поводья, Аллегра развернула животное мордой к равнине, простиравшейся до Марракеша.

— Черт! — воскликнул Шахин, поняв, что она задумала.

Он не стал смотреть, как она рванула на жеребце вперед, а быстро побежал по периметру лагеря туда, где стояли остальные лошади. Торопливо надев на Тарека уздечку, он вспрыгнул ему на спину, а когда выезжал с территории лагеря, краем глаза увидел, что Джамал накидывал уздечку на свою лошадь.

Резко выкрикнув команду, он пустил Тарека в быстрый галоп. Аллегра уже умчалась вперед на значительное расстояние, и ему оставалось только надеяться, что он догонит ее, пока не случилось ничего ужасного. Когда он настигнет ее, то обязательно накажет за то, что она на глазах у всего лагеря посмела не подчиниться его приказу, не говоря уж о том, что подвергла себя такой опасности.

Он скакал быстрым галопом почти полчаса, когда стало понятно, что нагоняет ее. Она не останавливалась и продолжала мчаться вперед. Желание сбежать во что бы то ни стало заставляло ее гнать жеребца со всей прытью, на которую он только был способен. Хотя Ахмар Джинн был очень быстрой лошадью, Тарек был лучше обучен и мог покрывать большие дистанции на той скорости, которой старалась придерживаться Аллегра. Тот факт, что она до сих пор сидела на жеребце, несказанно удивлял Шахина. Он знал, что она хорошо разбиралась в лошадях и, по всей видимости, умела неплохо держаться в седле. Но он никак не ожидал, что она окажется такой искусной наездницей. Кроме самого Шахина и отца Малика, никто не мог удержаться на Ахмаре Джинне. Но она была первой, кто так долго проехал на нем большое расстояние.

Полчаса назад Марракеш вырисовывался тонкой полоской на горизонте. Сейчас же он был виден настолько хорошо, что Шахин мог различать здания и даже видел мечеть Коутобиа. Он заметил, что Аллегра обернулась через плечо, на ее лице застыл ужас. Прижавшись к шее Ахмара Джинна, она хлестнула его поводьями, а тот помчался и вовсе с головокружительной скоростью. От страха у Шахина пересохло во рту.

Если бы жеребец упал, у Аллегры не было бы ни единого шанса выжить. Приободрив Тарека мягким словом, он заставил жеребца увеличить скорость. Покрытый потом жеребец помчался еще быстрее, постепенно дистанция между ним и начавшим уставать Ахмаром Джинном начала сокращаться. Когда Шахин поравнялся с Аллегрой, она попыталась увильнуть от него, но у нее ничего из этого не получилось — Шахин схватил поводья.

Когда он натянул их, ее ногти впились в его руку. Она попыталась вырвать поводья из его руки. Царапина на его руке защипала, и Шахин поморщился, но не выпустил поводья, а продолжал натягивать их. Лошади остановились почти одновременно. Посмотрев на Аллегру, он увидел на ее лице такое отчаяние, что сразу же почувствовал себя виноватым.

Не долго думая, она соскочила со спины Ахмара Джинна и помчалась по направлению к Марракешу. Он не мог забыть ее взгляд, поэтому смотрел на нее и ничего не предпринимал. Может, позволить ей убежать? И пусть идет к черту его кузен… Нет. Если подписание договора сорвется, племена снова начнут враждовать и будет пролита кровь. Когда его кузен уедет в Англию, он отпустит ее в Марракеш. Но тихий внутренний голос назвал его лжецом. Оставив Ахмара Джинна, он поехал за ней и нагнал в два счета. Потом наклонился в седле, подхватил Аллегру одной рукой и посадил ее перед собой. Сердито закричав, она стала отбиваться, даже стукнула его кулаком по челюсти. Боль от удара пронзила его голову до самого затылка.

— Достаточно, черт возьми! — прорычал он. — Хватит!

— Отпустите меня!

Когда она снова стукнула его кулаком, он с силой прижал ее руки к бокам.

— Я отпущу вас, когда буду к этому готов. — Он бросил на нее пылающий взгляд. С одной стороны, он был рад, что она жива и здорова, но с другой — злился на нее из-за ее безрассудства. — Мне придется вложить в вашу голову немножко мозгов. Эта небольшая шутка с вашей стороны могла привести к плохим последствиям. Вы могли убить себя или кого-нибудь еще.

Она плотно сжала рот и промолчала. В ее взгляде чувствовался вызов. Потом она повернула голову и посмотрела на Марракеш. Она уже не пыталась бунтовать, а просто смотрела на город, в который так хотела сбежать. Длинные темные ресницы коснулись ее раскрасневшихся щек — она закрыла глаза. Ее попытка вырваться на свободу потерпела неудачу, и теперь она снова выглядела беззащитной и уязвимой. Несмотря на охватившее ее уныние, она демонстрировала свое презрение к нему. Когда он прикоснулся к ней, она резко отдернулась. Ее печаль и гнев полоснули его, словно острое стальное лезвие.

Черт возьми, за несколько секунд эта женщина сумела снова пробудить в нем гнев. Он опять подумал, не отпустить ли ее в Марракеш. Но эта мысль посетила его лишь на мгновение. Он развернул Тарека и направил его обратно в лагерь. К этому времени к ним как раз присоединился Джамал и взял за поводья Ахмара Джинна. Когда Шахин проезжал мимо своего друга, Аллегра с беспокойством заерзала.

— Если вы не собираетесь дать мне свободу, позвольте хотя бы поехать с ним.

Она повернула голову к Джамалу, все ее тело напряглось. Не обратив внимания на ее просьбу, Шахин пустил Тарека легким галопом. Она резко и гневно вздохнула, и Шахин заглянул ей в лицо. Беззащитная, уязвимая женщина уже исчезла. На ее месте появилась упрямая, высокомерная куртизанка, которая тут же заставила его ощутить прилив ярости.

Он с силой сжал челюсти и отвернулся от нее. Разве его опыт с Френсис не научил его ничему? Прошлой ночью Аллегра солгала ему, возможно, из-за чувства самосохранения, но это не меняло сути дела. Она прибегла к помощи своего волшебного рта, чтобы убедить его отпустить ее. Она явно пыталась манипулировать им. Возможно, она не была такой хитрой, как Френсис, но не колеблясь воспользовалась своим телом, чтобы добиться желаемого.

И все же он не мог отрицать, что в ней было что-то особенное. Френсис по своей сути оставалась мелочным существом, в Аллегре же ощущалась цельная натура. И еще он восхищался ее характером. Не многие смогли бы противостоять Нассару так, как это сделала Аллегра. А потом еще эта удивительная скачка на Ахмаре Джинне. Ни одна женщина из тех, которых он знал, не была способна на такие поступки. Кроме всего прочего, она посмела бросить вызов ему.

Красивая, энергичная и смелая. Опасное сочетание для любой женщины, но для куртизанки просто смертельно опасное. Он поморщился, пытаясь подавить в себе раздражение. Теперь ему предстояло укротить строптивицу. Она ослушалась его на глазах всего племени. Он должен будет наказать ее за это, иначе его сочтут мягкотелым и слабым. Черт возьми, по вине этой дамы ситуация заметно осложнилась. Если уже сейчас Аллегра чувствовала к нему отвращение, то как же она будет его ненавидеть, когда снова окажется в неволе!