– Мы работаем в этом направлении, Вероника Игоревна. Правда, пока безуспешно. Вы бы очень нам помогли, если бы предоставили своих кандидатов на это преступление.

– Но ведь я могу оговорить людей!

– Мы просто проверим всех по вашему списку. Оценим их возможную причастность. Спросим про алиби. Я ведь вижу, что вы кого-то подозреваете.

Мы смотрим друг на друга, затаив дыхание. Я моргаю несколько раз пытаясь переварить услышанное. Опускаю глаза в стол, выводя на пыльной столешнице знак бесконечности. Не знаю, стоит ли мне рассказать о своих подозрениях.

– Знаете, иногда бизнесмены специально убивают свой бизнес, чтобы получить дивиденды со страховых компаний. Идут на этот риск в надежде выиграть.

Я вскакиваю с места. Дышу так яростно, что кажется, проглочу сейчас Петрова вместе с формой только за то, что он позволил себе подобное высказывание. Открываю рот, чтобы сказать что-то о профессионализме капитана, но вовремя прикусываю язык. Боюсь дать ему новую пищу для размышлений.

– Ну, так что, Вероника Игоревна? Есть человек, которого вы подозреваете больше остальных?

– Да.

Резко замолкаю, натыкаясь на него взглядом. Облизываю пересохшие губы, понимая, насколько абсурдно будет выглядеть моё предположение в глазах полицейского. Уверенно решаюсь сказать правду.

– Я подозреваю Антонова Никиту Борисовича. Моего супруга.

Вероника

*****

Следующие два дня я старательно избегаю Антонова, стараясь не пересечься с ним ни за завтраком, ни за ужином. Его видимо устраивает подобное положение дел. Больше он не оставляет мне записок, но и лезть с расспросами не спешит, занимаясь своим драгоценным контрактом двадцать четыре на семь.

Изредка я вижу Воинова в доме. Он частенько пропадает в рабочем кабинете своего босса. Готовит какие-то бумаги на подпись. Просматривает документы.

Я осведомлена, что Никита ему полностью доверяет, поэтому не лезу с подозрениями. Быстро проскальзываю мимо, как правило, опуская глаза вниз, опасаясь ненужных вопросов.

Вот и сейчас я бегло спускаюсь по лестнице, замечая Михаила Андреевича, стоящего посреди гостиной. Он с задумчивым видом изучает какой-то отчёт. Лениво прислоняется к косяку, явно ожидая кого-то.

В мозгу испуганной птицей бьётся мысль – неужели Никита дома? Если так, то позавтракать в тишине мне явно не удастся. Придётся подняться с подносом в спальню, чтобы избежать ненужных разговоров.

– Вероника Игоревна?

Воинов тормозит меня своей обезоруживающей улыбкой. Подаёт белоснежный конверт без всяких опознавательных признаков.

– Что это?

– Никита Борисович просил передать.

– А сам он не мог это сделать?

Горько усмехаюсь, оглядывая юриста супруга с ног до головы. Анализирую куда мог податься Антонов в такую рань, прислав мне своего помощника.

– Никита Борисович очень занят сегодня. Прошу меня простить.

Чопорно откланивается, выходя из дома. Хлопает входной дверью, оставляя меня наедине со своими мыслями и злополучным конвертом.

Я стараюсь унять рвущуюся наружу бурю негодования. Получается с трудом. Всюду мне мерещится Никита в объятиях разнокалиберных красоток. Другого объяснения его постоянным пропажам из дома я не нахожу. Просто не верю в круглосуточную работу.

То и дело подхожу к столу, хватаясь за запечатанный конверт. Скольжу пальцами по белоснежному прямоугольнику, пытаясь угадать, что скрывается внутри. Ощущение что это письмо душит меня – никуда не исчезает. Только крепнет.

Наконец не выдерживаю. Мысленно проклинаю себя за сговорчивость и любопытность, которые подводят меня постоянно. Надрываю конверт, уставившись на платиновую кредитную карточку и сложенный лист бумаги, наспех вырванный из ежедневника.

Пробегаю глазами по строчкам. Замечаю, что в послании полностью отсутствует обращение и прощание, как будто всё это – само собой разумеющееся дело.

«Ямамото прилетают сегодня вечером. Мы с Михаилом Андреевичем встретим их в аэропорту и привезём в дом. Пожалуйста, приготовь ужин и оденься соответствующе хозяйке особняка».

Я анализирую ситуацию. Выдыхаю спёртый воздух из лёгких, понимая, что вторая часть договора с Антоновым уже начала работать.

Первым делом заказываю продукты из магазина, затаривая холодильник всем необходимым. Заказываю доставку ужина из ресторана. Понимаю, что Никита бы очень хотел, чтобы я собственноручно приготовила ужин, но вредность перебарывает внутреннего повара.

Ведь если жена у него фиктивная, то и всё остальное должно быть такое же ненастоящее.

К вечеру всё готово. Расставлено по своим местам. Красиво сервировано. Горничная Анастасия помогает мне без видимого удовольствия. Не ощущает во мне хозяйку, выполняя просьбы через стиснутые зубы.

Не знаю чем себя занять до прибытия гостей. Слоняюсь по дому, тщательно проверяя, всё ли готово. Снова и снова захожу в гостевые спальни, прикидывая, что может не понравиться придирчивому японцу. С облегчением выдыхаю, когда возле ограды останавливается несколько роскошных автомобилей.

– Коннитива, как долетели?

По привычке кланяюсь Акайо, замирая на пороге дома. Стараюсь тянуть улыбку от уха до уха, ощущая боль в скулах. Зубы сводит от злости, но я послушно исполняю азы дрессировки.

– Благодарю за гостеприимство, Вероника-сан. Очень рад вас видеть.

– Проходите.

Отступаю назад, пропуская гостей в светлый холл. Задерживаю взгляд на Минами, которая расплывается в нежной улыбке. Перевожу взгляд на Эми. Она дёргается. Пальцы дрожат, не давая ей повесить одежду на крючок. Тёмные глаза бегают из стороны в сторону.

– Добрый вечер, любимая.

Широкая ладонь по-хозяйски ложится мне на талию. Прижимает меня к стальному телу, обдувая жарким дыханием. Лицо Никиты так близко, что я забываю вздохнуть. Приоткрываю рот как выброшенная на берег рыба.

Не могу пошевелиться. Просто смотрю на не бывшего мужа, теряясь в догадках, что с ним произошло. Вспоминаю, что это всё – только игра. Мягко улыбаюсь в ответ.

– Добрый вечер, дорогой. Проводи гостей, а я велю накрывать ужин.

Выворачиваюсь из его плотных объятий. Непроизвольно облизываю губы, ощущая жар, исходящий от сильного тела мужчины.

Несусь на кухню, закрывая за собой дверь. Приваливаюсь спиной к створке, ощущая, как сердце грохочет об рёбра как бьющаяся в клетке птица.

Когда возвращаюсь в столовую, гости уже сидят за столом. Ожидают ужина, тихо переговариваясь друг с другом. Причём Эми и Минами сидят чуть в отдалении, образовав свой собственный мирок, отгородившись от остальных мужчин.