— С превеликим удовольствием. Прошу.

Роуз вышла следом за Дереком с видом победительницы.

— Уверена, она его дожмет, — сказала им вслед.

О чем ты? — поинтересовался Рей, снимая очки.

— О том, что перед напором моей средней сестры крайне сложно устоять, и я не завидую тому, кто решится это сделать.

Рей только усмехнулся.

— Пообедаешь со мной? — спросил он, а я вспомнила об его утреннем самочувствии.

— Извини, не получится. У меня нет третьей пары, хочу ненадолго выехать в город за покупками.

— У меня тоже нет. Я могу тебя отвезти.

Рей в два счета преодолел разделяющее нас расстояние и поцеловал меня так жарко, что закружилась голова.

— Люблю тебя, сказала ему.

— Люблю тебя, — ответил он, обнимая крепче. — Так как, пообедаем в городе?

— Конечно.

Я не смогла ему отказать. И хотела бы — но не смогла. Рей ведь сразу всё поймет. Или же решит, что я его разлюбила. Заставила себя улыбаться Рею, а когда вышла из его кабинета, на мгновение замерла и закрыла лицо руками. Что же мне делать? К кому обратиться за помощью? Если попрошу Дина посоветовать хорошего проклятийника, он скажет Рею. А Рей ни за что меня не отпустит, даже если окажется, что способа снять проклятие нет.

Несмотря на грустные мысли, наша короткая прогулка прошла замечательно. Сразу после окончания второй пары мы сели в автомобиль и поехали в ближайший ресторанчик. Рей рассказывал о подготовке к студенческому фестивалю. Я слушала его, улыбалась, а внутри всё равно была пустыня.

— Что-то случилось? — вдруг спросил Мышонок. — Ты грустная сегодня.

— Нет, ничего, — поторопилась ответить я. — Наверное, мне не хватает солнца. Такое бывает зимой.

Рей улыбнулся, но было заметно, что вопрос остался открытым.

— Послушай, Минни, если что-то не так…

— О, давай зайдем вот в этот магазинчик! — указала на первую попавшуюся дверь. — Там продаются замечательные…

И только потом дочитала, что это — магазин рыбы.

— … карпы. Да, большие карпы.

— Хочешь сделать подарок шеф-повару? — Брови Рея удивленно взметнулись вверх.

— Хотела. Впрочем, лучше обойдемся без этого. Начнем с обеда. А то я готова проглотить даже сырую рыбу.

Рей свернул к маленькому уютному ресторанчику, в котором мы иногда ужинали или обедали, а я понимала, что кусок не полезет в горло. Хотелось плакать, но нельзя было проронить ни слезинки. Поэтому солнечно улыбалась и через силу глотала вкуснейший салат из индейки. И только когда подали десерт, украдкой смахнула слезу.

На то, чтобы что-то купить, времени осталось совсем мало, поэтому заверила Рея, что это можно отложить, и мы вернулись в университет. Вопреки ожиданиям, главный корпус стоял на месте, и декан Хайтон не нарезал вокруг круги, спасаясь от сестрицы Роуз.

— Увидимся вечером. — Рей коснулся губами моей щеки, и я выбралась из автомобиля, а он повел авто в гараж.

Вечером? Нет, у меня определенно другие планы. Но пока что пришлось провести еще две лекции, а главное — взять себя в руки. Стоило окончиться последней паре, как я поспешила на поиски Роуз. И совсем не удивилась, обнаружив её в столовой в обществе Хайтона. Лукреция была тут же. Она сидела за отдельным столиком, а, заметив меня, помахала рукой. Я села рядом, опасаясь задавать вопросы. Зато из-за нашего стола было хорошо видно парочку, которая ворковала так, будто они вечность были знакомы.

— Такое чувство, что она хочет его соблазнить, а не допросить, — прошипела Лукреция.

— Вы что, уже успели приготовить зелье? — так же тихо спросила я.

— Да. Весь день варили, пока ты гуляла с ректором Денвером и работала в поте лица. И сейчас Роуз должна заманить Хайтона в свою… то есть, в мою комнату. Ешь быстрее, нам надо добраться туда раньше них.

После такого напутствия я почти не притронулась к ужину, и минут десять спустя мы уже заперлись в спальне Лукреции, оставив гостиную нашим голубкам. Они тоже не заставили себя ждать. Раздались гулкие шаги, скрип двери и смех Роуз:

— С вами так весело, декан Хайтон. Не помню, когда смеялась больше.

— Лгунья, — прошептала Лукреция, а я приложила палец к губам.

— Вы восхитительны, мисс Дейлис, — отвечал Хайтон. — И совсем не похожи на своих сестер. Признаюсь честно, сегодня утром вы сразили меня в самое сердце.

— Наше знакомство стоит отпраздновать. Я привезла с собой бутылку шампанского из погребов моего батюшки. Уверена, вы такого еще не пили.

И мы с Лукрецией не пили, потому что не было у нашего батюшки никакого шампанского. Он был слегка увлекающимся ученым, который редко вспоминал о земном.

— Из ваших рук — хоть яд, мисс Дейлис.

— Называйте меня Роуз, — хихикнула та.

— Даже имя, как цветок. Я покорен.

— Если бы не знала, что она играет, поверила бы, — шепнула Лукреции, та кивнула.

В гостиной раздался звон бокалов.

— За вас, прекрасная Роуз, — говорил декан.

— И за вас, декан Хайтон, — отвечала та.

— Для вас — Дерек. Какой странный вкус у этого шампанского.

— Старинный рецепт.

— Ждем три минуты, — засекла Лукреция.

Время одновременно летело и тянулось. Мы вместе поглядывали на часы, пока стрелки близились к заветной отметке, а затем разом вылетели в комнату. Лури заклинанием заблокировала двери, а я бросилась к Хайтону.

— Что происходит? — изумленно спросил он.

— Вы! Выкладывайте, зачем явились в университет Гарроуз? — выпалила ему в лицо.

— Я… Я… Тяв!

Мы с Лури уставились на груду тряпья, только что бывшую одеждой декана Хайтона. А где же он сам? Это ведь было зелье правды, а не уничтожения. Что за новости?

— Ты что сварила? — вцепилась Лукреция в Роуз. — Дин, конечно, обрадуется, что Хайтон исчез, но он хотел его допросить.

— Он не должен был исчезнуть! — виновато оправдывалась Роуз. — Я проверяла действие зелья на муже сестрицы Лилианы, и оно действовало.

— А ей-то оно зачем? — изумилась я.

— Заподозрила его в измене, — отмахнулась Роуз. — Ложная тревога, он всего лишь вел тайное исследование.

И вдруг кипа одежды зашевелилась, а из неё показался мокрый черный нос. За ним — рыжая лобастая голова, большие уши, а затем и весь пес. Судя по всему, чихуахуа.

— Это что такое? — уставилась на пса Лури.

— Думаю, это Хайтон, — угрюмо ответила я. — Точнее, его форма, как оборотня. От зелья правды он обернулся в… это.

Пес залился звонким лаем и попытался вцепиться в подол Лукреции.